«Что ж ты! зачем не украдешь меня?» —
«Рад бы украсть я, – да нету коня…
Завтра пошлю я к отцу твоему,
Бедный калым[11] предложу я ему.
Двадцать последних монет серебра,
Пару волов, два узорных ковра…»
«Тише!.. Прощай!» – И во мраке чинар
Скрылся проворный татарин Агбар.
2
Солнце печет темя каменных гор.
Голову клонит на мягкий ковер.
И отдыхает под тенью чинар
В шапке косматой старик Агалар.
Неподалеку, в закрытых сенях,
Жены мотают шелки на станках.
Возле на камне старуха сидит,
Сдвинула брови и в землю глядит.
«Пару волов? У меня тридцать пар!
Что мне волы! – говорит Агалар. —
Мало ли есть у князей табунов!
Мало ли там дорогих жеребцов!
Пусть уведет он, хоть в эту же ночь,
Пару коней – я отдам ему дочь.
Знаю, недавно проехал в Ганжу[12]
Русский чиновник, а кто – не скажу.
Есть у него дорогое ружье…
Если ружье это будет мое,
Если украдет хоть в эту же ночь,
Пусть принесет – я отдам ему дочь.
Мало того, есть купец армянин…
Деньги везет, – едет сдуру один…»
И усмехнувшись, лукавый старик
Начал дремать – головою поник.
Встала старуха, накрылась чадрой
И поплелась потихоньку домой.
3
Светит луна, как далекий пожар;
Ветер качает вершины чинар;
Листья чинар беспокойно шумят;
Лютые псы у соседа ворчат.
Вновь на свиданье Агбар удалой
Крадется к сакле знакомой тропой.
Жаркое сердце забилось в груди —
Кто мог шепнуть ей: красавица, жди!
Ясные звезды потупили взор —
Слушают звезды ночной разговор:
«Где пропадал ты? возлюбленный мой!» —
«Я не пропал – я пришел за тобой».»
«Каждую ночь я ходила сюда…
Милый! – скажи мне – какая беда?»
«В эту неделю украл я коня;
Добрый товарищ нас ждет у плетня;
В эту неделю украл я ружье;
Да не в ружье все богатство мое!
Им я убил армянина купца…
Деньги достал по совету отца.
Им и отца я убью в эту ночь,
Если украсть помешает мне дочь…»
1849
На пути из-за Кавказа
I
Неприступный, горами заставленный,
Ты, Кавказ, наш воинственный край, —
Ты, наш город Тифлис знойно-каменный,
Светлой Грузии солнце, прощай!
Душу, к битвам житейским готовую,
Я за снежный несу перевал.
Я Казбек миновал, я Крестовую
Миновал – недалеко Дарьял.
Слышу Терека волны тревожные
В мутной пене по камням шумят —
Колокольчик звенит – и надежные
Кони юношу к северу мчат.
Выси гор, в облака погруженные,
Расступитесь – приволье станиц —
Расстилаются степи зеленые —
Я простору не вижу границ.
И душа на простор вырывается
Из-под власти кавказских громад —
Колокольчик звенит-заливается…
Кони юношу к северу мчат.
Погоняй! гаснет день за курганами,
С вышек молча глядят казаки —
Красный месяц встает за туманами,
Недалеко дрожат огоньки —
В стороне слышу карканье ворона —
Различаю впотьмах труп коня —
Погоняй, погоняй! тень Печорина
По следам догоняет меня…
II
Ты, с которой так много страдания
Терпеливо я прожил душой,
Без надежды на мир и свидание
Навсегда я простился с тобой.
Но боюсь – если путь мой протянется —
Из родимых полей в край чужой —
Одинокое сердце оглянется
И сожмется знакомой тоской. —
Вспомнит домик твой – дворик, увешанный
Виноградными лозами – тень —
Где твоим лепетаньем утешенный,
Я вдавался в беспечную лень.
Вспомнит роз аромат над канавою,
Бубна звон в поздний вечера час,
Твой личак – и улыбку лукавую
И огонь соблазняющих глаз.
Все, что было обманом, изменою,
Что лежало на мне словно цепь,
Все исчезло из памяти с пеною
Горных рек, вытекающих в степь.
10 июня 1851
1850–1860-е годы
Времени
Зачем до сей поры тебя изображают
С седыми прядями на сморщенных висках,
Тогда как у тебя на юных раменах
Лишь только крылья отрастают?
О время, пестун наш! – на слабых помочах
Ты к истине ведешь людей слепое племя
И в бездну вечности роняешь их, как бремя,
И бремя новое выносишь на плечах.
Счастливый грек тебя, как смерти, ужасался,
Он в руки дал тебе песочные часы,
Косой вооружил и в страхе повергался
Пред лезвием твоей сверкающей косы.