– У-у! А-а! – гикнула я, старательно копируя макаку.
Они засмеялись, и дедушка взялся скатывать мелкую проволочную сетку, с помощью которой подвязывал помидоры.
– По правде говоря, – сказала я, – сегодня действительно произошло кое-что интересное. До меня дошел слух о Рэймонде Дарке.
Кэсс тут же оживился:
– Ты имеешь в виду писателя? Слушай, Хьюго, разве он не пишет книги, которые ты так любишь читать? Насколько я помню, триллеры.
– Что еще за слух? – спросил дедушка.
– Один мой коллега утверждает, что Дарке каждую неделю заселяется на один час в наш отель.
Дедушка поднял очки на лоб, оставив на носу грязную полоску:
– Это что, шутка?
– Нет. Теперь держитесь крепче, чтобы не упасть, – продолжала я, вытирая большим пальцем грязь. – Покопавшись в базе данных, сумела выяснить, что к нам каждую неделю действительно въезжает некто Иванов. Всегда в один и тот же номер.
После этого я поведала им о домашнем адресе постояльца, совпадавшем с координатами родственного нам отеля, а также о человеке в бейсболке, которого видела на записи в лифте.
– Очень странно, – прошептал Кэсс, – но с какой стати твой коллега считает, что это Дарке? В Сиэтле не найдешь журналиста, который не выставил бы на продажу левую ногу за возможность докопаться, кто же все-таки скрывается за этими книгами.
– Дэниэл говорит…
– Дэниэл? – переспросил дедушка. – Тот самый парень, о котором ты мне говорила? Быстро же вы с ним подружились. Вчера вечером я получил от Моны сообщение, из которого узнал, что она с ним познакомилась…
Упс.
– Ну да.
– Знаю я этот твой взгляд, Хьюго. Перестань допекать девочку.
Дедушка поднял руки, тем самым давая понять, что сдается:
– Я и не думал никого допекать. Продолжай, Берди, продолжай.
– Да продолжать-то больше особо нечего. По словам Дэниэла, у него есть доказательства, что это Дарке. Но при этом он даже не догадывается, с какого перепугу тот постоянно заселяется в отель. И хочет, чтобы я помогла ему в этом разобраться.
Дедушка кивнул:
– Теперь понятно. Надо полагать, ему известно, что ты большая охотница до всевозможных тайн, так?
Он с видом заговорщика посмотрел на Кэсса, но я эти их переглядки оставила без внимания. Затем дедушка бросил моток проволочной сетки под стол для горшков с рассадой.
– Знаешь, странно, что ты именно сейчас об этом заговорила, ведь не далее как вчера вечером о Дарке говорили в «Рейнир Тайм».
Его любимая радиопередача, транслирующаяся поздно вечером.
– Ведущим позвонил радиослушатель и завел разговор об этом детективе в романах Дарке…
– О Поле Паркере? – сказала я. – Самое идиотское для сыщика имя из всех, какие мне только доводилось слышать.
– Нравится оно тебе или нет, но Дарке заработал на нем не один миллион долларов, – с улыбкой молвил дедушка. – Так или иначе, но тот слушатель сказал, что этот детектив, персонаж произведений Дарке, фанат оперы, а названия всех его книг перекликаются с названиями опер. Принято считать, что писатели обычно пишут о том, в чем сами хорошо разбираются. И я бы очень удивился, узнав, что в реальной жизни мистер Дарке не помешан на опере. Помнится, мне даже довелось прочесть его интервью, которых, как известно, он почти никогда не дает.
Желая его подогнать, я несколько раз крутанула в воздухе рукой:
– Не томи.
– Что это у тебя на ладони.
– Похоже на номер телефона, – произнес Кэсс.
Я потерла чернила большим пальцем и почувствовала на ладони жар.
– Что-то мне подсказывает, что он принадлежит твоему приятелю Дэниэлу… Угадал? – спросил дедушка.
– Нет, это просто телефон менеджера, – солгала я. – Ты говорил об интервью Дарке.
– И то правда. Я уже собраться тоже позвонить на передачу, но стопроцентной уверенности у меня не было, и не успел я отправиться на поиски своего журнала, чтобы проверить, как они уже сменили тему разговора. Но мне кажется, что Дарке в том интервью упоминал, что коллекционирует оперные записи. Я имею в виду настоящие, какие собирали раньше.
Собирают и сейчас. Виниловые диски коллекционировали многие, и некоторые записи стоили немалых денег.
И если Дарке собирал записи, то наверняка захаживал в Сиэтле в магазинчики, торгующие виниловыми пластинками. Интересно, их в городе много? Один из них, как минимум, располагался на рынке «Пайк Плейс», только вот оперных записей я в нем не видела. Кроме того, если человек не желал светиться, то ему наверняка претило появляться в столь оживленном и набитом таким количеством туристов месте. Ему, вероятно, подошла бы лавчонка помельче с не столь высокой посещаемостью. В которой работал бы человек, разделяющий его страсть к музыке.