— Это намек?
— Где там. Колоссальный костюм.
— Благодарю.
— Вы ходите в нем по дому или оделись специально?
— Второе. Я пока недостаточно богат для первого. Месье Лор слишком падок до денег.
— Это кто? — Я пощелкал пальцами, стараясь вспомнить профессию. — Ку… кутюрье?
Молчание. Он, кажется, заснул.
— Дорогой. — Екатерина споткнулась и едва не сорвала шелковую занавеску. — Мы можем купить фильм «Секретные материалы»?
— Нет.
— Нет? Why?
— Брось выпендриваться. Потому, что у меня отсутствуют связи в Голливуде и я не соперник Крису Картеру и студии «XX век Фокс».
— А… — Супруга аж задохнулась. — Я о другом. Купить посмотреть? Или взять напрокат. В общем…
— Кто это посоветовал тебе смотреть такую глупость? — сварливо поинтересовался он и открыл левый глаз.
— Я.
— Простите.
— И вовсе не глупость! Антр ну, дарлинг, там лиссон, веа режут живот и вытаскивают кишки, оф кос!
— Сама поняла хоть слово? Хотя…
— Ах, так! Ну, учти…
— Заткнись, — безразличным тоном скомандовал Кротков и открыл правый глаз.
— Видишь, каково мне?! И приходится терпеть подобное унижение круглые сутки. Кошмар. Я святая женщина, никто не потерпел бы…
Я хмыкнул и глотнул еще кофе. Кротков морщился.
— Закрой-ка, любимая, дверь с той стороны. И поживее, убедительно тебя прошу.
Екатерина плотно поджала губы и величественно покинула комнату, по дороге показав мне язык. Я встал на ее место, отодвинул штору и кинул взгляд за окно. Застывшие без движения, заметенные снегом ели почему-то мне не понравились, и я поспешно отвернулся.
— Садитесь, — Миша указал на кресло напротив.
— Мерси. Вы не слишком устаете?
— От чего?
Я ткнул пальцем в сторону двери, чрезвычайно походя тем самым на мафиози в штатовских боевиках.
— Ужасно. Временами жалею, что вообще женился. Правда, стоит отметить, в целом Катя приносит больше пользы, чем вреда.
— А в самом деле, зачем вы вообще женились?
— Хм… Понятия не имею. Как кофе?
— Прекрасная штука. Кстати, по новым правилам кофе дозволяется именовать и средним родом.
— Кто такое придумал?
— Читал в каком-то журнальчике.
— Бросьте его в урну. Только предварительно подожгите. Готов помочь.
— Между прочим, я так и сделал.
Кротков повторно улыбнулся:
— Мы поймем друг друга.
— Уверен в этом.
— Начнем беседу?
— Угу. Сугубо ко-онф-фиденциально.
— Никита Валентинович, зачем вы меня искали?
— А вы не догадываетесь?..
— Предположим, нет.
— Хорошо. С легкостью объясню. Убийство семерых азербайджанцев пару дней назад (вы, без сомнения, читали или слышали о нем) натолкнуло мое больное воображение на мысль: а не вашей ли группировкой оно было содеяно (или сотворено, как угодно). Тем более когда оказалось, что все семеро принадлежат к группе, столь опрометчиво поспорившей с покойным (мир праху его) Черновым. Я достаточно ясно выражаюсь?
— Вполне. Вы считаете, что я, выполняя свои обещания, отомстил горцам за смерть Димы?
— В яблочко. Слово в слово.
— Что ж, это правда.
От изумления ваш покорный слуга открыл рот.
— Видите, насколько я вам доверяю. Впрочем, следует признать, у меня нет иного выбора.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Полагаю, не стоит беспокоиться по поводу разного рода подслушивающей или записывающей аппаратуры?
— Это одно и то же. Подслушивающая и записывающая. Не стоит. Но, если очень хочется, можете беспокоиться.
— Отлично. С вашего позволения, чтобы избежать всех могущих возникнуть проблем, поведаю вам одну историю.
— Очень уж я устал от разного рода историй.
— Это очень короткая история.
— Ну что ж… Приступайте.
— О главном вы уже… осведомлены. Конфликт между горцами и Черновым стал, простите мне такое выражение, достоянием общественности. Само собой, когда Дима преждевременно… то единственными подозреваемыми являлись именно горцы. К огромному сожалению, я не догадался провести более тщательного расследования. Моя вина. М-да. Чтобы покончить с этим, скажу: исключительно для проформы я дал кавказцам некоторый срок для поиска оправданий и доказательств своей непричастности. Ч-черт…
— Да не стесняйтесь, продолжайте.
— Если бы проблема была только в стеснении… В общем, я пребывал в полной уверенности относительно виновников происшедшего… И, возможно, чуть поторопился, принимая ответные меры.
— Ага! Вы не дали азерам времени оправдаться.
— Можно и так сказать. Я поступил непрофессионально…
— Как всегда.
— Будьте добры, помолчите. Э-э…
— Короче, Склифософский!
— Ладно. Не дожидаясь конца отведенного им срока, я через посредников нанял двух человек для принятия контрмер. Понимаете, фирма «Геракл» контролируется азерами. И я знал, что в один из дней их представители соберутся в офисе после закрытия для обсуждения каких-то своих проблем. Больше я не знал об азерах ничего. Это был единственный шанс! И я его использовал. И ошибся. В тот же день, чуть раньше, ко мне подошли визитеры черных. Они оказались людьми серьезными. И продемонстрировали неопровержимые доказательства своей непричастности. Понимаете? Неопровержимые! Никто из них не трогал Чернова. Скорее всего, тот сам во что-то впутался. А через час произошли события на Каменноостровском. Представляете, как я после этого выгляжу?
Представляю. Кротков, с залитым кровью лицом, вываливается из «БМВ». По лобовому стеклу машины веером расположились пулевые отверстия. Дверца «БМВ» распахнута. Сиденья и асфальт в кровавых пятнах. Правой рукой Миша судорожно цепляется за руль, левая бессильно лежит на дороге.
Приятное зрелище, черт возьми!
— Но я отыскал выход.
— Обидно.
— Прекратите. В городе я пока показаться не могу. Сижу здесь. Однако интенсивно занимаюсь сбором… материалов…
— Жаждете убедить их, что вы ни при чем?
— Я смогу это сделать. Еще три, максимум четыре дня, и будут готовы доказательства, что гибель азербайджанцев не является местью за Чернова. А пока я вынужден сидеть здесь с этой бестолочью.
— И горцы поверят?
— Безусловно. Мои аргументы безукоризненны.
— Браво. Догадываюсь, каковы их аргументы.
— Нет, послушайте внимательно. Кто-то убивает Диму. Это железно не азербайджанцы, я им верю. Потом кто-то устраняет азербайджанцев. Я невиновен. Они поверят мне. Из этого напрашивается вывод: кто-то пытается стравить две группировки. Этот кто-то убил Диму, затем, когда ход не сработал, убил моих противников. А теперь поймите: насколько упрочатся мои позиции, если этот кто-то будет обнаружен.
— A-а… И вы жаждете, чтобы я его обнаружил. Потом вы заявляете: «Друзья! Перед вами тот, кто строил эти маленькие пакости. Давайте жить дружно». Поправляете бант, мяукаете, и все в ажуре.
— Никита Валентинович, избавьтесь от столь вызывающего тона. Ваша профессия — ловить преступников. Я предлагаю вам поймать преступника. Сегодняшнее правосудие вряд ли способно его покарать. А я — в силах. Вы находите убийцу Чернова, я обвиняю его в убийстве кавказцев, и справедливость торжествует. Условия взаимовыгодные.
— Как в книжке у Кивинова.
— Верно… Ах, вот что. Какая сумма вас устроит? Сто тысяч долларов?
— Ого! А может, лучше скромная однокомнатная квартирка в центре города?
— Договорились. Итак, вы согласны?
— He-а. Пока. Парочка вопросов. Невиновность азербайджанцев вне сомнения?
— Безусловно.
— Деловые партнеры?
— Однозначно нет.
— Кто-нибудь изнутри?
— Я своих на улице не узнаю. И даже не знаю купленных ментов.
— Их много?
— Порядочно. Патрульные покупаются через посредников, с операми Чернов лично встречался. Кого не удавалось купить, с тем дружбу заводил. Причем совершенно искренне. У него такой метод. Однажды Чернов с полковником Шанкаренко подружился и часто шутил: «Это лучший служебный друг», а еще…