- Таичи, подержи профессора.
Тень сгребла Охату сзади - до хруста костей и холодного пота.
- Отвечай. Ты говорил о Таичи кому-то?
И снова, как прежде в кафе, Охата явственно почувствовал: невозможно солгать, невозможно противиться словам, слетающим с этих ярких губ.
- Нет. Меня предупредили в деревне. Всякого, кто вмешается в дела Инугами, постигнет их гнев.
- Но ты не внял предупреждению.
- Я старался на благо человечества!
- Ты старался на благо своей жадности. Ты хотел денег и славы.
- Да, да, я действительно хотел денег! Пожалуйста, отпустите меня!
Обтянутая белой перчаткой ладонь коснулась его шеи.
- Хочешь, скажу тебе кое-что интересное? Я не Инугами, я вампир.
Охата тяжело дышал. Он бы рассмеялся в ответ на подобное заявление, но только не сейчас - в компании двух... людей?... таинственным образом проникших в запертую квартиру.
- Расслабься. Отвратительное пристрастие к табачному дыму тебя спасло: я не стану пить такую грязную кровь, - улыбнулся Томоэ и с силой прижал сонную артерию дрожащего профессора. - У меня нет желания забирать твою жизнь. Более того, я оставлю тебе чудесный подарок.
Охата молчал.
- Ты будешь бояться ночи. Темнота станет повергать тебя в невыносимый ужас.
Профессор сглотнул.
- Ты забудешь о нас, но страх останется. Ты боишься ночи. Ты боишься.
- Я... боюсь ночи.
- Верно. А особенно - лунной ночи. Ты не выйдешь под луну в одиночестве.
- Боюсь... Не выйду...
- Забудь о Таичи Ямагами, забудь обо мне.
- Я не знаю, кто вы.
- Чудно, чудно. Отныне тебе придется возвращаться домой засветло. Ради твоего же блага.
...Охата медленно приходил в себя. Кажется, на секунду потерял сознание... Странно. Балконная дверь почему-то была открыта, оттуда дуло. В комнате царил мрак, и, осознав это, профессор вдруг ощутил безотчетный страх, который усиливался с каждой секундой. В густых тенях, в темных пустых углах таились призраки.
Чувствуя подступающую к горлу панику, Охата преодолел ступор и кинулся к выключателям. Нашарил их неверными пальцами. Вскоре в квартире горела каждая лампочка, работал на полную громкость телевизор, и лишь тогда профессор смог немного отдышаться. Но никакая сила не заставила бы его подойти к балкону и закрыть дверь, хотя воздух становился все холоднее. Там, снаружи, город окутывала ночь. А Охата больше всего на свете, до дрожи в коленях, до безумия боялся темноты.
На лаково-черных боках играли отблески неоновых огней. Стекла в окнах были опущены до предела. "Ягуар" молнией пронизывал ночные улицы.
- И это все? Стоило морочиться с переодеваниями, - разочарованно протянул Таичи. - Я думал, ты устроишь что-нибудь грандиозное.
- Даже минутное внушение забирает силы, это же должно будет длиться много лет. Несколько слов потребовали немалой подготовки.
- Все равно. Ты едва не умер. И собираешься так просто его оставить?
- Мой подарок хуже смерти. Умирая, он боялся бы считанные мгновения. Теперь он проведет в страхе всю жизнь.
- Да... Ты жесток.
- Согласен, я жесток. Но я точно знаю, что есть на свете тот, кто спас бы даже такую бессердечную сволочь, как я, - с этими словами Томоэ остановил автомобиль в совершенно неожиданном месте.
Таичи высунулся посмотреть на здание, перед которым стоял "Ягуар", и с изумлением спросил:
- Зачем мы здесь? Это церковь.
- А я христианин. Даже сейчас. Хотя и перестал читать молитву перед едой.
Виконт вылез из машины. Церковь была, разумеется, закрыта, но он опустился на колени перед входом, перекрестился и начал молиться.
- С ума сойти. Вампир-христианин.
- Всего лишь исповедуюсь время от времени - привычка детства. Когда совершаю что-то плохое, каюсь. Когда случается что-то хорошее, тоже рассказываю. Если Господь отвергнет меня за то, кто я есть, все в Его руках. Пусть райские врата навсегда закрыты для меня, я счастлив быть одним из Его верных детей.
Покаявшись в причиненном профессору зле, Томоэ пригласил Таичи прогуляться по церковному парку. Парк был оформлен в европейском стиле, вскоре показалась красивая беседка с экзотическими птицами, дремлющими в крыше. Именно в беседку виконт и повлек парня, и птицы, обеспокоенные столь бесцеремонным вторжением, завозмущались сонными голосами.
- Обещай, что будешь любить меня и в безлунные ночи.
- Боюсь, от моей светлой стороны толку будет немного.
- Таичи, по-моему, ты чего-то не понимаешь. Судя по всему, бабка внушила тебе, что существуют два абсолютно разных Таичи. Но ты ведь один. Нет светлой стороны, темной стороны - есть некоторые перемены, вызываемые луной, - Томоэ протянул руку. - Ну-ка, стань прямо.
- Что ты собираешься делать?
- Показать тебе, как надо танцевать. Сегодня я возродился. Хочу начать все сначала.
- Причем здесь танцы?
- Помолчи и повторяй.
Таичи не приходилось раньше танцевать, он двигался неуклюже и постоянно наступал виконту на ноги. Однако Томоэ это мало тревожило.
- Видишь, в небе луна, но ты не зверь. Ты танцуешь.
- Это потому, что я отдал тебе много крови.
- Вовсе нет. Это потому, что ты умный, спокойный и можешь держать себя в руках, - возразил Томоэ.
Грациозно, плавно... Парк, тишина, и никого, кроме птиц... А когда-то были приемы, восторженные вздохи великосветских дам... все осталось в далеком прошлом.
- Обещаю тебе, что никогда не посмотрю на другого. Я поклялся перед церковью.
- И все-таки ты странный. Неправильный вампир, верующий... к тому же мужчин любишь, - Таичи остановился и обнял его.
Однако виконт отстранился:
- Этим мы будем заниматься дома, в постели.
- Времени мало.
- Время не имеет значения, - Томоэ казался несколько раздраженным, но погладил парня по щеке.
- Акихиро, поехали домой, - серьезно сказал Таичи.
- Зачем? Давай еще потанцуем. Сегодня прекрасная луна.
- Может, кровь у меня сейчас и пожиже, но я совсем не прочь заняться чем-нибудь посерьезнее танцев. У нас медовый месяц. Или мы собираемся устроиться прямо в церковном саду?
Теперь, когда здоровью Томоэ больше ничего не грозило, Таичи не собирался сдерживать свое нетерпение. Императору наскучило играть роль верного слуги.
- Если не хочешь идти сам, я схвачу тебя в охапку и отнесу. Впрочем, можно и здесь. И твой заковыристый наряд меня не остановит.
- Портной, сшивший мой костюм, давно мертв. Пожалуйста, не надо рвать эту одежду.
- Ну ладно, - Таичи без предупреждения подхватил виконта и понес к машине.
Томоэ с сожалением оглянулся:
- Этот парк напоминает мне другой... много лет прошло. Однако это святая земля. Тут нельзя делать ничего неприличного.
- Что ты там бормочешь? Я знаю, что у тебя есть, что вспомнить. Но мы создадим новые воспоминания, вместе. Так что вернись ко мне.
Таичи усадил его на пассажирское сиденье, а сам преспокойно скользнул за руль.
- У тебя прав нет.
- Если наткнемся на копа, ты над ним поколдуешь. Прикажешь ему нас забыть, и без проблем, - парень взял у Томоэ ключи и с видимым удовольствием завел мотор. - Бабка говорила, что я никогда не смогу жить в городе. И вот он я, веду Ягуар и все такое.
- Угу. И костюм надел впервые пять дней назад. Костюм, полагаю, восстановлению не подлежит?
- У нас есть Энтони - лучший в мире дворецкий. Придумает что-нибудь.
Вскоре они были дома, где ждала общая постель, - оба в предвкушении.