Застыв на заднем сиденье, она так вцепилась в спинку переднего кресла, что заболели суставы пальцев. Де Винсенты были одной из самых богатых семей в Штатах. У них было невообразимое количество денег. Сумма, которую Джулия, как и девяносто девять процентов населения страны, просто не могла осмыслить.
И это была не единственная причина, по которой она слышала о них. Джулия читала не так уж много желтой прессы, но время от времени брала один журнал в продуктовом, и там всегда была короткая заметка об одном из братьев, почти всегда — о старшем.
Отпустив спинку кресла, она схватила с сиденья сумочку и вытащила свернутый в трубочку журнал, который взяла в аэропорту Филадельфии. Пролистав страницы, она остановилась на статье, которую недавно прочла.
«Самый завидный холостяк нашего времени намерен жениться на богатой наследнице».
Она просматривала эту статью раньше, больше заинтересовавшись фотографией старшего брата Девлина и его невесты, чем текстом. Кто бы ее осудил. Он был темноволосым великолепием, а она — прекрасной блондинкой: пара, которую не увидишь в реальной жизни, лишь на фотографиях или в кино.
Ее сердце забилось в груди. Это не могло быть правдой.
Не могло.
На юге де Винсенты были известны так же широко, как Кеннеди. Американская аристократия, по крайней мере, так их называли таблоиды, и их постоянное участие в политике и скандалах — в большей степени во втором, чем в первом, — в основном благодаря сыновьям. Какие у них были прозвища? Если она правильно помнила, их было трое. Прозвища были какими-то болезненными и странными, их дали им за дикое, почти невероятное поведение. Сердце едва не выскочило из груди. Она вспомнила, как их называли.
Люцифер.
Демон.
Дьявол.
ГЛАВА 6
Громко зевая, Люциан провел пальцами по волосам, а потом устало опустил руки. Сидя по другую сторону стола, Трой разглядывал Дева.
Конечно же, они не могли расположиться в кабинете отца. Как только туда разрешили входить, Ливи вызвала одну из профессиональных клининговых команд. Следы того, что случилось в этой комнате, были очищены к тому моменту, как Люциан вернулся домой ранним утром. Спустя еще день кабинет Лоуренса был заперт, как будто все, что там произошло, могло быть так же заперто и забыто, как любые плохие воспоминания.
Теперь все дела велись из офиса, который несколько лет назад Дев организовал на втором этаже, в угловой комнате, выходившей окнами на разросшийся розовый сад, за которым некогда приглядывала мама.
Единственным, кто отсутствовал на их незапланированной встрече, был Гейб, но он уехал вскоре после того, как вернулся Люциан. Гейб, скорее всего, отправился на свой склад. Люциан сомневался, что они увидят его до конца дня.
Сам Люциан же присутствовал лишь по одной причине, которая не имела ничего общего с недавним происшествием. Он ждал, довольно нетерпеливо, одного очень важного человека и впервые за бог весть сколько времени в самом деле нервничал. Мужчина знал, во сколько приземлился самолет, так что приезда можно было ожидать с минуты на минуту.
В последние двадцать четыре часа много чего произошло для него впервые.
— Дерьмово выглядишь, — прокомментировал Трой, посмотрев в его сторону.
Люциан пожал плечами. Что он мог ответить? Он мало спал прошлой ночью.
— Я думаю, вы, парни, знаете, зачем я здесь, — начал Трой. — И я понимаю, у вас куча дел, но я не могу ждать дольше.
Дев откинулся в кожаном кресле, свободно скрестив руки.
— Я понимаю, но то, что мы говорили вчера о несчастном случае, останется неизменным.
Люциан поерзал в кресле, потер лоб указательным пальцем. Его очень беспокоило присутствие Троя, и он хотел, чтобы тот ушел.
— Да, но проблема в том, что шеф просто волосы на жопе рвет и толкает всех на это расследование. Может быть, это как-то связано с кучей юристов, которые атаковали полицейское управление спустя несколько часов после того, как нашли тело вашего отца. — Он побарабанил пальцами по блестящему, очищенному от хлама письменному столу. — И он намекнул мне, что де Винсенты могут управлять миром, но не полицейским департаментом.
— Интересно, — ответил Дев с явным отсутствием какого бы то ни было интереса.
— Это само собой не рассосется.
— Твой шеф может думать все, что ему угодно, но для меня произошедшее довольно очевидно. — Дев поднял свой бокал. — Он повесился…
— На его шее были царапины, как будто он хотел высвободиться из петли, — прояснил Трой. — И это выглядит подозрительным. Вскрытие проведут сегодня ближе к вечеру. Я предполагаю, что оно ничего не покажет, но, может быть, у нас появится больше вопросов, чем ответов. И шеф себя сейчас чувствует так, будто для него наступило сраное Рождество с подарками.