***
— Луна… Луна!
Я разлепила веки и невидящим взглядом вперилась в стоящего передо мной Поттера. Он цокнул языком и слегка нервно оглянулся назад.
— Что… что случилось? — невнятно пробормотала я, оглядываясь. Едрид твою налево, я уснула…
— Ты уснула в библиотеке, тебя Герм обыскалась. Лавгуд, ты сколько спишь вообще?
— Часа три? Четыре? — я пожала плечами и потянулась. Точно, завтра должен быть выходной, так что можно поработать немного подольше.
— Ты почти ничего не ешь и не спишь, — Гарри нахмурился и цапнул меня за запястье, сжимая его. — Идём.
— Что?.. Куда?
Поттер, не слушая меня и мои возмущения, потащил меня из библиотеки. Автоматически здороваясь с ещё не спящими портретами и стараясь не спать, я пробираюсь по тёмным коридорам с Героем магической Британии. Весело.
Мы прошли несколько знакомых мне портретов, так что я уже была уверена в направлении. Мы идём к гостиной Пуффендуя. То есть, либо там Седрик что-то учудил, либо Поттер тащит меня к кухне. И действительно, вскоре он открыл неприметную дверь и втащил меня в помещение.
— Чем мы можем помочь Гарри Поттеру? — рядом с нами с хлопком появилась маленькая домовушка. Презабавные существа, честно говоря.
Пока Поттер отдавал ей какие-то приказания, я оглядывалась. На плитах уже что-то шипело и булькало, в духовках подходили пироги, несколько домовиков оттирали огромный котёл. Жизнь кипела, проще говоря. Часы на стене пробили четыре и кукушка, на миг показавшаяся из домика, прокричала что-то невнятное. Эльфы оживились и принялись перебегать от одного стола к другому, кажется перебирая овёс. Я, кстати, заметила интересную особенность. Англичане не ели гречку. ВООБЩЕ, понимаете? Я здесь уже несколько недель без гречки сижу… Можно, конечно, самой сварить, но техника здесь не работает, как пользоваться магической плитой я не знаю, а варить кашку в котелке на улице, над костром, мне не улыбается. Надо на курсы домоводства записаться, что ли…
— Лун, ты тут? — Поттер, держащий в руках что-то отдалённо напоминающее корзинку приподнял брови.
— Вроде, — я кивнула, стараясь скрыть зевок. Смысла спать больше не было. Как-то у меня всю жизнь так: даже если меня разбудили после часового сна — больше не усну. И здорово, и плохо одновременно.
— Пойдём тогда, — он снова вцепился в моё запястье и потащил, кажется, к одному из чёрных выходов.
Мы расселись рядом с кромкой озера. Согревающие чары позволяли не мёрзнуть, а теплый клетчатый плед на земле радовал глаз. Воскресенье, день похода в Хогсмид, я сразу невзлюбила этот день. Впервые я сходила в эту деревушку с Поттером, из-за чего мелкая Уизли теперь не давала мне прохода. Она стреляла в мою сторону глазами, злобно щурясь, «случайно» роняла мои пергаменты и книги, проливала на чистую блузку сок и тому подобные мелкие шалости. Рон, слава всем богам, её увлечений моей персоной не разделял. Он постоянно мотался в больничное крыло — к Лаванде. Поговаривали, что у неё недавно был нервный срыв. Стихийной магией разнесло половину гостиной Гриффиндора. Вспомнив об этом, я решила вытянуть информацию из так славно оказавшегося рядом мальчика-который-выжил.
— Странная история, — начал выкладывать передо мной имеющиеся у него сведения Поттер. — Она несколько недель назад начала вести себя странно. Перестала общаться с людьми, разругалась с Гермионой в хлам, скатилась по предметам, даже перестала флиртовать с Роном, что его бесконечно бесило. А недавно, когда Патил спросила, когда у неё день рождения, она сказала, что родилась в феврале, но… Луна, весь факультет знает, что она празднует второго мая. В общем, Парвати довела её этим вопросом до истерики и…
-…случился мощный магический выброс, который привёл к практически полному истощению. Поттер, Лавгуд, какого чёрта вы тут забыли?
Я ощутимо вздрогнула.
— Малфой, если бы не Гермиона, я бы подумал, что ты… — ехидно начал брюнет.
— Поттер, ты умеешь думать? Тебя Грейнджер ищет, — он на секунду задержался взглядом на мне и продолжил словесную баталию с парнем.
— Прости, она ищет меня в четыре утра?
— Нет, — невозмутимо ответил Малфой и уселся на плед, выцепая из корзинки яблоко. — Она искала тебя где-то до двух ночи, но потом пошла спать.
Я пропустила его слова мимо ушей. Чёрт. Лаванда не даёт мне покоя. Мне срочно нужно попасть в больничное крыло.
***
Помещение встретило меня запахом медикаментов и спирта. Всё таки каждая больница пахнет похоже. Вообще, в каноне о больничном крыле сказано довольно мало. Но, из названия понятно, что помещение отнюдь не одно. И действительно, у мадам Помфри были свои склады, несколько маленьких лабораторий, маленькая библиотечка, помещение для занятий с факультативниками, приёмная и, конечно, сам лазарет.
Больничное крыло (на английском, кстати, звучит Hospital Wing) — так называются несколько комнат в Хогвартсе, где хозяйничает мадам Помфри. Предположительно, расположено на втором этаже замка.
Одна комната, довольно большая, выполняет роль лазарета. Здесь отлёживаются серьёзно заболевшие ученики. Вторая, видимо, много меньше, — спальня и кабинет самой мадам Помфри, примыкающие к большой палате. По идее, должны быть ещё несколько комнат: процедурный кабинет для лечения небольших ранений и болячек, возможно, какая-то душевая, и что-то вроде кладовки для сменного белья и лекарств. Однако, в книге они не упоминаются. Здесь же, в этой реальности, я попала сначала в квадратную приёмную, совершенно пустую. В ней было несколько диванчиков и горшков с фикусами; шторы покачивались в такт залетавшему холодному ветру. Я поёжилась и присмотрелась к табличкам, висевшим на дверях. Нашла дверь с короткой пометкой «Лазарет» и тихо толкнула.
Помещение было очень длинным, наподобие институтских спален в женских пансионах восемнадцатого-девятнадцатого века. Было темно и густая тишина окутывала всё пространство комнаты. На тумбочке, приставленной к одной из кроватей, стояла свечка. На самой же постели сидела хорошенькая русая девочка, при изменчивом освещении её волосы казались золотыми. Лаванда, наверное.
Я тихо подошла к кровати и опустилась на приставленный рядом стул.
— Привет, — тихо поздоровалась я и увидела, как девочка сначала сморщилась, будто съела лимон, а после испуганно вздрогнула. И мимика, и движения были мне прекрасно знакомы.
— Привет, — безразлично отозвалась она и наконец посмотрела на меня. — Ты кто?
— Вроде Луна, — я пожала плечами. — А ты?
— Ма… Лаванда. Лаванда Браун, — она снова скривилась и безучастно вперилась взглядом в стену.
О Лаванде, кстати, известно тоже очень мало. Лаванда родилась в семье чистокровных волшебников в период с осени 1979 по август 1980 года. О деятельности Браунов Роулинг ничего вроде не говорила, хотя я припоминаю что-то про лавку на Косой Аллее. Лаванда поступила в Хогвартс в 1991 году, тогда же, как и Гарри Поттера, её распределили на факультет Гриффиндор. Она поселилась в одной спальне с Гермионой Грейнджер, Парвати Патил, Фэй Данбар и ещё одной студенткой и вскоре стала лучшей подругой Парвати. Тем не менее, она не ладит с Гермионой. В фанфиках, кстати, бытует мнение, что Грейнджер, Патил и Браун жили в комнате втроём. А вот и нет, стандартный размер комнат рассчитан на пять человек. На втором году обучения Лаванда была в числе студентов, присутствующих на уроке профессора Бинса; тогда она узнала о Тайной Комнате. Лаванда приняла участие в Дуэльном клубе профессора Локонса, и когда профессор Снейп обезоружил его, Лаванда подняла его волшебную палочку. Лаванда, как и многие девушки, была влюблена в профессора, что доказывало её поверхностность, что ли. Хотя… Грейнджер же тоже вроде влюблялась в Локонса, отстаивала его честь перед друзьями. Мерзко звучит, фу. Лаванда очень увлечена курсом Прорицаний, которые ведёт Сивилла Трелони. Особенно сильное впечатление произвело на девочку предсказание о некоем трагическом событии, которое произойдёт 16 октября. В этот день мисс Браун получила письмо из дома, где ей сообщалось о смерти её кролика по кличке Пушистик. Чуть позже она и её лучшая подруга Парвати были потрясены сбывшимся предсказанием профессора Трелони о том, что «один из нас покинет нас навсегда накануне Пасхи». В сентябре эта фраза прозвучала так, будто кто-то из обитателей Хогвартса скоро умрёт; на деле же незадолго до Пасхи Гермиона Грейнджер была так возмущена бессмысленной в её понимании тратой времени на уроках Прорицания, что прямо посреди урока встала и покинула кабинет профессора Трелони навсегда.