Уилл приходил к нему всё чаще и отчаянно бросался к нему объятия, и Ганнибал, задыхаясь от любви и счастья, прижимал к себе своего маленького мучителя, дрожащего в его руках. Лектер окончательно запутался, совсем не понимая своего возлюбленного, строя то одни, то другие предположения, которые рассыпались в пыль от очередного его поступка. Они не занимались любовью: Уилл так ни разу и не разделся перед Ганнибалом, но много целовались, и очумевший аутист лез к нему в штаны, поглощая и наслаждаясь вкусом его спермы. Лектер был жестоко заласкан, его роняли и тискали там, где хотели, но чувство, что от него что-то берут, не отдавая ничего в замен, всё равно мучило бедного каннибала. Они не говорили ни о Лунатике, ни о Потрошителе, не поднимали опасные темы, но Ганнибалу казалось, что Уилл от него чего-то ждёт, и вполне понятный страх удерживал его от настоящих откровений.
Всё разрешилось в один вечер, в конце второго месяца его прибывания дома после покушения.
— Уилл, Уилл, погоди, я тоже хочу тебя коснуться, — жалобно шептал Ганнибал, которого посреди кухни толкнули на пол и начали раздевать. — Так не честно. Я тоже хочу, пожалуйста, разденься для меня. Это ненормально. То, что мы делаем.
— Зачем? — со злостью шипел профайлер, хмуро нависая над полураздетым людоедом. — Тебе не нравится то, что я делаю?
— Нравится, очень, но я тоже хочу тебя потрогать. Позволь мне, пожалуйста.
— Трогать меня? Зачем? — непонимающе шептал Уилл, сдёргивая с Ганнибала штаны, вместе с нижнем бельём. — Посмотри на себя, ты самый красивый на свете, а я совсем не такой. Не надо меня видеть, мне это не понравится.
— Нет, нет, что ты, любимый, ты самый красивый, а не я, — почти закричал Лектер, впервые решив оказать сопротивление. — Разреши, прошу тебя.
Он начал вырываться, пытаясь обнять Уилла, но тот бросился на него в ответ, наваливаясь на него всем телом. Ганнибал потянул к нему руки, пытаясь залезть под майку и расстегнуть ремень на брюках, и Уилл зарычал, отбиваясь от его настойчивых прикосновений. Несколько минут они отчаянно дрались, хватая и заламывая друг другу руки, и взбешённый профайлер совсем озверел. Он кинулся вперёд, хватая Лектера за горло двумя руками, и со всей силы вдавил его в пол, слушая его хрипы и болезненные стоны.
— Тебе же должно это нравиться, разве нет? — злобно хрипел Уилл, сжимая руки крепче. — Ты же ебучий Чесапикский потрошитель. Садюга и психопат, вырывающий у живых девушек лёгкие. Чего ты корчишь из себя оскорбленную невинность? Ты любишь насилие, наслаждайся им во всей его красе.
Несколько секунд Ганнибал ещё сопротивлялся, не возбуждённый, а напуганный ненавистью любимого, но потом убрал руки и покорно закрыл глаза, оглушённый страшной догадкой.
Аутист… Эмпат… Неуравновешенный, но самый лучший профайлер ФБР, со своими методами поиска маньяков… Что он прячет под одеждой? Прослушка… Ловушка… Больно, очень больно… Лучше смерть…
Через некоторое время, когда Ганнибал уже почти потерял сознание, Уилл резко убрал руки, громко сваливаясь с полуголого Лектера, и испуганно залез под стол, вцепившись в его ножку. Ганнибал закашлялся, пытаясь сделать вдох, и с трудом присел, вытирая текущие из глаз слёзы. Он шумно втягивал воздух, хватаясь за посиневшую шею, и медленно отполз к кухонным ящикам, облокачиваясь на них спиной. Сознание прояснилось, и он посмотрел на своего мучителя.
— Ганнибал, ты в порядке? — проскулил Уилл, не решаясь вылезти из-под стола.
— Пошёл к чёрту, — снова закашливаясь, прошептал Ганнибал, хватаясь за столешницу и пытаясь подняться.
— Прости меня, я не хотел, — заныл профайлер, — просто я не могу для тебя раздеться, а ты начал настаивать. Я думал, ты меня понимаешь.
Лектер встал на ноги, подобрал свою одежду с пола и начал быстро одеваться, всё ещё покачиваясь от перепадов давления. Уилл не выдержал, выполз из-под стола и вцепился в ногу своего личного Потрошителя, мешая ему натянуть на себя пижамные штаны.
— Отвали, Уилл, — тихо сказал Ганнибал, пытаясь стряхнуть его с себя. — Я готов был отдать себя тебе, целиком, полностью и навсегда, но я не дам тебе отобрать у меня свободу.
— Что ты несёшь, Ганнибал? — закричал Уилл, выскакивая на ноги и цепляясь за воротник его халата. — Какую свободу? О чём ты?
— Что у тебя под одеждой? — печально спросил Лектер, хватая любимого за волосы. — Давно нас слушают и веселятся над моими признаниями в любви?
— Ничего, там ничего нет, — отчаянно прошептал Уилл.
— Тогда разденься.
— Я не могу, не могу…
— Лучше бы дал мне там умереть, чем это… — с болью сказал Лектер, пытаясь оторвать от себя этого психопата. — Я поверил тебе, открылся, а ты предал меня.
— Что? — отпрянул обалдевший профайлер, снова разозлившись, вытряхивая из рукава свой волшебный кинжал, яростно налетая на Ганнибала, прижимая его к стене и поднося лезвие к его синему горлу. — Охренел совсем? Считаешь меня крысой?
Лектер равнодушно отвёл взгляд в сторону, оголяя шею сильнее, и убрал руки в карманы халата.
— Ну, чего же ты ждёшь, Уилл? Давай режь, а если не можешь, отвали и дай мне уйти.
— Уйти? Куда уйти? Хочешь меня бросить? Ты говорил, что никогда меня не оставишь.
— А ты говорил, что ты теперь мой, но хорошо ездить по ушам — это, видимо, твой конёк. Мне даже сейчас жаль бедолагу Мэттью, так доверчиво стоящего рядом с тобой за секунду до твоего предательского пинка.
Лезвие исчезло, давая Ганнибалу спокойно вдохнуть полной грудью. Уилл сделал несколько шагов назад, упал на колени, обхватывая свою голову руками, и жалобно завыл, раскачиваясь, как идиот.
Лектер помялся немного у дверей, борясь с желанием успокоить трясущегося на полу Уилла, и почти бегом выскочил с кухни, со всей силы хлопнув за собой дверью.
Комментарий к 10. Странные ласки.
Автор всегда благодарен за отзывы к своему творчеству… они очень важны для продолжения работы, хотя этот фик закончен, и последняя часть уже висит в черновиках. Это моё первое не АУ по Ганнибалу, и мне хотелось бы знать, справилась ли я и стоит ли начинать новую каноничную работу.
========== 11. Переговоры… ==========
Ганнибал почти вбежал в свою спальню, что было совсем на него не похоже, и задумчиво завис у тумбочки, где хранил коды от аварийного сейфа в банке.
Побег?
Он снова должен бежать? Но ведь совсем недавно, в тот момент, когда он понял, что Уилл знает, кто он такой, он не захотел от него уходить. Он мог сто раз исчезнуть и даже сделать это не спеша, но даже тогда он решил остаться, а теперь, когда Уилл так к нему привязан, он не сможет его просто бросить. Ганнибал был не шизофреник, а социопат и психопат, и всегда знал о последствиях своих деяний и был морально к ним готов.
Тюрьма? Психушка? И снова здравствуйте, доктор Чилтон?
Он видел, что Уилл тянется к нему, возможно, по-своему любит, и раз Лектер пообещал никогда его не оставлять, значит, так тому и быть. Он уже принимал это решение, и не было смысла его менять. Если его Уиллу станет одиноко и тоскливо, он всегда должен знать, где он найдёт любящий и заботливый взгляд.
Ганнибал ещё задумчиво поторчал в спальне, осознавая и прокручивая в голове своё окончательное решение, и тихо вышел из комнаты, чтобы пойти и успокоить плачущего на его кухне профайлера, который запутался между профессиональным долгом и своими чувствами. Да, правильно, чувствами, понимал Лектер, ускоряя шаг, и именно это они должны сохранить. Пускай между ними будет решётка, стены и охрана, но он не должен сейчас бросать Уилла, которому там плохо и больно от того, что он должен был сделать.