В дверь сунулся встревоженный Иван-младший.
— Толик с ума сошел, — сказал он.
— Говори яснее, — потребовал Флоров.
Яна, притихшая с самого появления Мукина, взяла Алика за руку и в страхе сжала.
Ему самому сделалось не по себе. Началось, подумал он и ободряюще похлопал Яну по плечу.
— В падучей он бьется, — пояснил младший. — Пена изо рта. Орет все время, что он сделал все, что обещал, а его кинули.
— Это уже по-другому называется, но не сумасшествием точно, — заинтересовался Флоров. — Где он сейчас?
Оказывается, Толик закатил истерику во дворе, и старший остался его сторожить.
Они вышли на улицу, но не успели пройти и полпути, как столкнулись с ним.
— Не ожидал я, — виновато протянул он, потирая свежую ссадину на лбу. — Он всегда такой тихий был, а тут схватил лопату и давай грызть, я подошел, а он меня этой же лопатой. Чуть без глаз не оставил.
— Лучше б он тебя убил, — пожелал Флоров. — Где нам прикажешь его теперь искать?
Он недоумевал, как Коновалу угораздило понабрать таких сопляков. Настоящих убийц что ли мало?
— Он за дом побежал, — показал старший.
— Вы его упустили, вы его и ловите, — велел Флоров.
— Мы одни не пойдем, — возразил старший. — Вы там дома будете прятаться, а мы психа ловить в потемках. На фига он нам сдался?
— Хорошо, черт с вами, пойдем вместе, — согласился Флоров. — Только пушками не размахивайте, а то перестреляете друг дружку в темноте.
Его, как смертника, пустили первым. Следом с деловым видом пристроилась Яна. За ними впритык двигались Иванушки, замыкал шествие Мукин.
Задний двор выходил на соседний не менее шикарный дом. В нем постоянно проживал профсоюзный босс докеров, теперь же окна дома были темны, даже во дворе не горело ни лампы.
— Обложили, гады, — завыл младший. — Ноги надо делать.
— Не скули, — оборвал его Флоров. — Ноги делать раньше надо было, пока ты тут хозяйского фокстерьера разыгрывал, теперь поздно. Один вон сделал уже. Только мы вон живые покамест, а он — неизвестно.
— Тихо! — Мукин предостерегающе поднял руку. — Есть кто-то.
Флоров оглянулся и увидел на фоне дома сгусток темноты. Сгусток метнулся и сразу слился с травой.
— В дом быстро! — скомандовал Флоров, а сам подумал: там железные ставни, двери, чем черт не шутит — отобьемся.
Внезапно старший получил сильный удар и отлетел далеко в сад. Младший изготовился стрелять, но стрелять собственно было некуда. Нападавший исчез так же внезапно, как появился.
Старший больше не отозвался. Да нас все перебьют в темноте, понял Флоров и повторил:
— Всем в дом! Быстро! — и сам потащил упирающегося младшего, который все порывался вернуться, но у самых дверей не уследил, пока он отпирал замок, младший вырвался и бросился обратно.
— Все! Закрываемся! — велел он, но сам не мог просто так бросить людей и уйти, поэтому некоторое время простоял на крыльце.
В темноте слышались быстрые шаги младшего, загремело задетое и упавшее на пол пустое ведро. Младший ругался в темноте. Ведро покаталось еще немного и затихло.
Больше тишину ночи не нарушали никакие звуки.
Флоров почувствовал на ухе влажные губы Яны, и женщина прошептала:
— Они во дворе.
Флоров кивнул, словно она могла видеть в кромешной тьме, и подтолкнул ее и Мукина в дверь. Дверь была обшита листовой сталью. Когда они закрыли ее, стало немного спокойней на душе, но все их спокойствие улетучилось, когда кто-то тихо прошелся по крыльцу.
Чтобы в них не пальнули через дверь, они отошли и поднялись по лестнице на второй этаж. Тихо отворили окно и пытались хоть что-то рассмотреть через щели в ставне. Тщетно. Но кое-что они услышали.
Хлопнула дверь в сарае. Звякнуло железо. При этом тяжело плесканулась жидкость.
— Что там, в сарае? — спросил Алик.
— Керосин там! — даже в темноте он видел огромные глаза Мукина. — Сожгут нас.
Обольют керосином и хана. Или сами выскочим или в дыму задохнемся.
Он был в панике.
Они перешли на противоположную сторону и продолжили осмотр. Там были еще одни ворота, и перед ними стояла "Нива".
— Если ее завести, то протаранить ворота на раз плюнуть. Они тут деревянные.
— До «нивы» еще добраться надо, — Мукин чуть ли не стучал зубами. — Я не пойду!
— Значит, тянуть жребий не будем. Он и так мне выпал.
— Дело хозяйское, — Мукин пожал плечами.
— Из дома еще по-другому выйти можно, как не через крыльцо?
Оказалось, подвал тоже имел выход.
Они спустились туда, по пути зайдя в зал, где Мукин взял ключи от машины и передал Флорову. В подвале Алексей, перекрестившись, вынул из стены заслонку, закрывающую небольшую форточку. Снаружи было темно как в космосе. Вакуум.
— Выбегайте, как только я заведу мотор! — велел Алик. — За Яну головой отвечаешь!
Без нее можешь не выходить, не возьму!
Когда Флоров выбрался наружу, Мукин сразу поставил заслонку на место.
— Келло! — позвал Алик. — Включи щит, Келло.
Ему никто не отозвался, он был готов к этому. Интересное кино получается.
Слишком часто Келло отсутствовала именно тогда, когда была жизненно необходима.
По существу его должны были ухлопать еще, когда за поездом бежал. Он полежал, осматриваясь.
Вокруг дома была проложена асфальтовая дорожка, и «Нива» стояла на ней. Флоров до боли сжал в руке ключи. Прыгнуть вовнутрь, завести мотор. Как все просто и одновременно труднодостижимо.
Если бы он устраивал засаду, то обязательно посадил бы в машину своего человечка.
С другой стороны, они могли не знать про другой выход.
Он сделал над собой усилие и на негнущихся ногах двинулся к машине. Хотел сделать передышку на половине пути, но во время движения подстегнул себя и добежал до цели. Огляделся вокруг, заглянул внутрь через стекло.
Никого!
Он прикинул, что если он до сих пор не замечен, то стоит ему завести мотор, как это преимущество исчезнет. Стало быть, момент нужно оттянуть, а машину завести в последний момент, непосредственно перед дверью.
Он осторожно приоткрыл дверцу, просунул руку и, взявшись за руль одной рукой, а за косяк-другой, начал толкать. Машина медленно покатилась по дорожке.
— Алик! — услышал Мукин и, подойдя к комнате Яны, приоткрыл дверь.
— Чего тебе? — спросил он.
— Где Алик?
— Сейчас придет. Что ты орешь?
— Мне послышалось, что по коридору кто-то прошел.
— Кто мог пройти? Тут нет никого.
Яна показала рукой на стену:
— Он зашел в ту комнату, я слышала.
Алексей подошел к соседней двери, рванул на себя — и столкнулся с тяжелым немигающим взглядом. Человек, сидевший в инвалидной коляске, некоторое время молча изучал его, затем раздалось шипение подаваемого в горло воздуха, и он спросил:
— Где мой брат?
— Сбежал твой брат и всех нас кинул, — зло ответил Мукин. — Все тут сдохнем.
Опять зашипел воздух, напор оказался чересчур сильным, заставив голову заколыхаться на подсоединительных трубках.
— Это не самое страшное, — сказал Сергей.
— Тебе может и да.
— Мертвые все равны, — при этих словах Алексею показалось, что кончики губ парализованного слегка поползли вверх, складываясь в подобие неестественной улыбки.
Мукин поспешил захлопнуть дверь, которую рвал из рук сквозняк. Алексей ушел по коридору даже не задумавшись, что для возникновения сквозняка окно в комнате инвалида должно бы быть открыто. В таком случае перед ним встал бы вопрос: кто его открыл?
Флоров докатил «Ниву» до угла дома и выглянул. В темноте не слышалось ни единого звука, даже обычно подвывающие поселковские собаки будто вымерли. Начнем благославясь, решил Флоров.
Он залез в кабину, нашарив большим пальцем гнездо зажигания, всунул ключ и замер.
Он вдруг явственно вспомнил произошедшее в Елане. Слишком часто он вскакивал во сне, видя огненный всплеск и летящий в грудь хлопающий багажник.