— Маленький? А какой же тогда большой? — взвизгнул близнец.
Флоров старался об этом не думать.
Едва стало светать, они поспешили покинуть гиблое место. Проехав по проселку пару километров, близнец свернул за следующую лесополосу и ударил по тормозам при виде неожиданно возникшего препятствия.
За полосой дорога обрывалась, упираясь в массивное бетонное здание без окон, обшитое железными листами. Настоящая крепость. Вокруг никого, но внутри явно кто-то есть. Их уже засекли и ждут, чего же они предпримут.
Флоров решил не демонстрировать агрессивность и в знак того, что прибыл без злого умысла, оставил машину и подошел к форту пешком.
Здание имело единственный вход, закрытый на массивный люк с байпасом, снятый, похоже, со среднего крейсера. На люке табличка: "Блокпост вооруженных сил Российской Федерации. Добро пожаловать". Ниже было приписано корявыми буквами: "Кто подойдет ближе ста шагов — стреляем без предупреждения".
Флоров подошел и постучал. Услышав шаги с той стороны, сказал:
— Мы не желаем вам зла! Мы заблудились!
После некоторой паузы заскрежетал проворачиваемый замок, и дверь открылась.
Прямо за ним стояла женщина лет двадцати в брюках цвета хаки и майке со следами пота под мышками. Некоторое время она изучала его, потом сказала:
— Хорошо, что вы не подошли со стороны Первого поста.
Флоров спросил, чем же это хорошо, она беззаботно сказала:
— Расстреляли бы вас к чертовой матери, — с потом распахнула люк пошире и пригласила. — Заходите, чего стоите. Только оружие оставьте.
Флоров сказал, что не один и, испросив разрешения, вернулся к машине за остальными. Генерал к тому времени очнулся, но был очень слаб.
— Лев Яковлевич, нас приглашают, — сказал он, а близнеца осадил. — А вас попрошу остаться. За машиной последишь, мало ли что. Покинешь ее только в том случае, если я за тобой приду лично. Усек?
Тот кивнул, но был очень недоволен.
— Не пойму, чего мы время теряем? — спросил он. — Рванули бы без остановки.
— Ты про ракеты «земля-земля» слыхал? — уточнил Флоров. — Видишь ли, мне не хочется, чтобы нас подстрелили в спину чем-то подобным.
Генерал взял свой баул, и они пошли. Через открытый люк попали в некий предбанник, а из него в кольцевой коридор, который опоясывал весь блокпост.
Девушка захлопнула за ними оба люка.
— Лейтенант Ирина Селиверстова, — представилась она.
Они представились в ответ. Когда Благоволин назвал свое звание, лейтенант и так довольно сухощавая, стала еще более вытянутой.
— В машине кто-нибудь остался? — спросила она.
Опережая генерала, Флоров ответил, что нет. Он сам не знал, зачем скрыл существование близнеца, наверное, у него не было доверия к одиноко стоящим блокпостам.
Коридор имел несколько дверей, они вошли в одну из них и оказались в комнате, являющейся, по всей видимости, столовой. В ней стоял диван и стол. На диване сидели еще две девушки. Обеим не больше двадцати, одна крашенная блондинка, другая брюнетка с волосами, остриженными в каре, то есть на затылке волосы были короче, чем спереди. Похоже, что брюнетка была младше всех, но могла похвастать более крупной грудью из всех подружек.
Обе были в форменных юбках. У брюнетки она была короче, чем того требовал устав, и открывал для обозрения белые красивые ноги. Это я удачно зашел, подумал Флоров.
Блондинку звали Лена, брюнетку — Маша. Как выяснилось позже, на посту их было трое, и старшей была Селиверстова.
— Далеко едете? — спросила она.
— Нам в Идею надо, — ответил Флоров, Селиверстова присвистнула.
— Туда сейчас не пройти. У Шурале линька, они звереют на ходу. Ну что ж, садитесь к столу, правда, угостить особенно нечем. Только бобовая каша.
— А у нас кое-что имеется, — генерал достал свой незаменимый баул и стал выставлять на стол по порядку: бутылку местного коньяка в 42 градуса, булку, завернутую в полиэтилен, банки консервов, сало.
— А ты, Ира, их пускать не хотела, — сказала Лена, но та так глянула на нее, что она проглотила язык.
Потом Маша резала хлеб и сало. Глядя на ее мерные ладные движения, Флоров подумал, что ей бы надо мужика хорошего, а она тут в армейском кителе ходит.
Китель, кстати, оказался расстегнут на пару пуговиц. Маша заметила, куда он смотрит, пунцово покраснела и поспешила застегнуться. Флоров и не подозревал, что девушки с фигурой, могущей свести с ума кого угодно, способны краснеть от невинного взгляда.
Лена обратила внимание на повязки генерала и спросила:
— Где это вас так?
Флоров внутренне напрягся, но Благоволин ответил, как ни в чем не бывало:
— Это я на даче крышу крыл, и меня шифером порезало.
— Шифером, значит, — подозрительно переспросила Селиверстова.
— Ой, да бросьте вы, девчонки, — махнула рукой Маша.
— Мы тебе не девчонки, товарищ рядовой! — зазвеневшим голосом осадила ее Ирина. — Кончай тереться у мужиков, иди на камбуз и поставь лучше чайник.
Маша покраснела еще больше и выскочила как ошпаренная.
— Зачем ты так? — посовестила Лена. — Если у тебя такое настроение, это еще не повод вымещать его на других.
При ее словах Ирина швырнула тарелку, что держала в руках, и вышла.
— Вот те на, и компания распалась, — расстроено проговорил генерал.
— А что у вас случилось? — поинтересовался Флоров.
Лена на всякий случай глянула в коридор, удостоверяясь, что их никто не подслушивает, и сказала:
— У нее жених на Первом посту был.
Флоров, наслышанный про этот пост, уточнил:
— А что с постом?
— Никто не знает, — ответила Лена. — Но ничего хорошего.
Как оказалось, больше недели назад на блокпосту было шесть человек: три женщины и трое мужчин. Кроме блокпоста существовал еще Первый пост, вынесенный на километр за лесополосу. Десять дней назад мужчины выехали на контрольную проверку, и с той поры от них ни слуху, ни духу.
— Слушай, а сейчас в Идею можно проехать? — спросил Флоров.
— Куда ж вы сейчас поедете? Дорога закрыта подвижкой на протяжении нескольких километров. Подвижка все время перемещается, и когда откроется — одному Богу известно. Вам бы с картографом поговорить.
— А кто у нас картограф? — сразу спросил Флоров.
— Маша.
Флоров поднялся, поправляя прическу перед зеркалом.
— Ты куда это? — подозрительно спросил Благоволин.
— Пойду с картографом поговорю, — ответил Флоров.
Близнецу очень скоро опостылело сидеть одному. Он выбрался из машины и сладко потянулся всеми затекшими членами. Солнце клонилось к закату, и все вокруг было залито тем самым беззаботным невесомым светом, от которого вся местность казалась совершенно неопасной и безобидной. Все ночные страхи казались невсамделишными. Так, невинный пустячок.
Близнец обошел блокпост по кругу. Так как амбразуры не имели стекол, то он сразу учуял запах съестного из кухни.
— Коньяк, сволочи, пьют, — с полуоборота завелся близнец и решительно направился к люку.
Ему не повезло, и люк оказался, конечно же, задраен. Близнец потыркался в него, но безрезультатно. В раздражении он дал в него пинка.
В ответ люк так резко распахнулся, что близнец едва не сел задницей в грунт. За дверью стояла некая особа женского пола в мужской одежде. Причем майка была мокрая под мышками и меж грудями. Близнец же, надо признать, терпеть не мог таких феминизированных дамочек, и недовольно скривился. При виде близнеца на лице лейтенанта отразилось недоумение.
— Что это ты там делаешь? — подозрительно спросила Селиверстова.
— А я тут гуляю, — нашелся близнец.
— А как ты дверь умудрился за собой закрыть?
Тут даже близнец не нашелся, что сказать.
— Ну ладно, заходи, — недобрым тоном пригласила Ирина.
Близнец вошел, совершенно не подозревая, чем ему все это грозит, а если бы знал, он бы лучше просидел в тесной кабине до пенсии. А все дело в том, что всего за пять минут до этого Ирина имела откровенный разговор с Машей.