Впрочем, следующие слова сестры заставили моё непонимание смениться ужасом.
– Лиззи, Эмили, Бекки, – тон Бланш не терпел возражений, – подойдите ко мне.
О, нет. Нет, нет, нет!
– Я? Вальс? – я беспомощно оглянулась на окружающих. – Нет, право, я…
– Ребекка, негоже отказывать сестре в такой день, да к тому же в подобной приятной мелочи, – укоризненно заметил мистер Хэтчер, подавая мне руку. – Иди.
Мистер Форбиден, глядя на меня, лишь улыбнулся. Странной, непроницаемой, какой-то предвкушающей улыбкой. И, осознав, что поддержки ждать не от кого, а сопротивление бесполезно, я покорно приняла помощь мистера Хэтчера, чтобы встать и проследовать туда, где рядом с Бланш уже ждала счастливая Эмили и надменно вздёрнувшая нос Элизабет. Мать наблюдала за происходящим умилённо, отец – с одобрительным интересом. Сестра явно затеяла это не без их ведома.
– Итак! – когда я приблизилась, торжествующе проговорила Бланш, взяв меня под руку. – Наш дорогой лорд Чейнз милостиво согласился помочь мне устроить это маленькое состязание. У нас есть три прелестные девушки в качестве награды… и я, – скромно добавила Бланш. – У нас есть четыре туза в качестве мишеней. – Она указала на карты – маленькие, наверное, в половину моей ладони. Через ползала, да ещё в неверном свете свечей я едва различала символы мастей, украшавшие их центр: те были не больше моего ногтя, и отсюда я видела лишь разноцветные точки. Кроме этих одиноких значков, на картах не нарисовали больше ничего. – И у нас есть револьвер, который поможет нам определить, кто же удостоится чести ангажировать нас на вальс.
Как раз в этот момент лакей – я и не заметила, как он отлучился – вернулся в зал, неся деревянную шкатулку с папиным револьвером.
– Всё предельно просто, – продолжала Бланш, пока лорд Чейнз, откинув тёмную лакированную крышку, заряжал оружие. – Один туз – одна девушка. Тот, чей выстрел пробьёт центр карты или окажется наиболее близок к нему, выходит победителем. Стрелять могут все желающие, и если вам не улыбнулась удача с одной партнёршей и одной картой, можете испытать её снова со следующей. Прошу не воспринимать поражение серьёзно; в конце концов, это всего лишь игра. Ах, да, и чтобы ничто и никто не пострадал от случайных промахов… милорд?
Лорд Чейнз безо всякого энтузиазма шевельнул рукой.
В воздухе прозрачным маревом задрожал вытянутый купол защитного барьера, обезопасив любопытствующих гостей и стены зала от шальных пуль, отделив их от пустого пространства в центре зала.
– Что ж, стреляем по тузу червей за право танцевать с мисс Гринхауз, – закончила Бланш. – Прошу, джентльмены!
Затея пришлась гостям по душе: полагаю, не столько из-за пламенного желания вальсировать с нами, сколько благодаря возможности продемонстрировать или испытать свою меткость. Один за другим мужчины подходили к указанной точке, чтобы через весь зал попробовать попасть в заветный туз. За возможность танцевать с Элизабет в итоге стреляли пятнадцать человек; впрочем, из них лишь один попал даже не в знак масти, а рядом с ним. Некоторые пробили туз или зацепили его край, остальные же безнадёжно мазали. Уж больно маленькой была мишень, да и далеко не все, в отличие от моего отца, имели большой опыт стрельбы из револьвера. Некоторые не имели его вовсе, так что папа вынужден был встать рядом со стрелками и объяснять, как правильно держать оружие, чтобы не заклинило барабан, а руки не обожгло пороховыми газами.
Револьвер переходил из рук в руки, зал наполнили смешки и отзвуки азартных переговоров, а цветочную духоту сменил приятный по контрасту запах дыма. Те, кто не участвовал, следили за разворачивающимся действом с горячим интересом – кроме мистера Форбидена, скучающе прислонившегося к камину, и лорда Чейнза, который смотрел на стрелков с таким снисхождением, точно перед ним копошились в песочнице дети. Попадая в защитный барьер, пули не отскакивали от магической стены, а тут же со звоном опадали вниз, на паркет. Если же кто-то случайно попадал по соседней карте, та оставалась целёхонькой, лишь окутываясь багровым сиянием. Видимо, лорд Чейнз сотворил защиту и для карт тоже.
Приближения своей очереди я ждала с самыми мрачными чувствами. Мне достался туз пик, последний, и я знала, что немногие будут претендовать на право стрелять в него, а имена этих немногих я могла перечислить прямо сейчас. Кроме того, меня несколько тревожил взгляд тёмных глаз лорда Чейнза, который я периодически ловила на себе.
Возможно, то были лишь мои фантазии, порождённые словами мистера Форбидена, но почему-то в этом взгляде мне отчётливо виделось: «Веселись, девочка, пока можешь».