— А, это? Я всё ещё подключён к её снам. Что бы ни блокировало меня, похоже, не работает, когда она спит.
— Ты реально мог слышать её мысли?
Я кивнул, мягко улыбаясь.
— Удивительно.
— Это больше не работает, спасибо моему прошлому.
— Твоему прошлому?
— Я вёл себя с ней довольно отвратно, если не хуже, — я снова сел на стул напротив Августа, Гертруда и Дейзи тоже сели за стол.
Я оглянулся на лестницу, прислушиваясь, всё ли в порядке. Энн разговаривала с ней, они обсуждали свои сны.
— Так всегда с дентом?
Я снова улыбнулся.
— Если я скажу, мне придётся тебя убить.
Дейзи подняла ладони вверх.
— Тогда мне знать не обязательно.
Мы все рассмеялись.
— Что случилось с Элль? — спросил Август.
— Неважно, она справится. Уверяю.
— У неё есть штрих-код, так ведь?
Я кивнул.
— Вот ублюдки.
— Август! — воскликнули одновременно Дейзи и Гертруда.
— Следи за языком.
— Прости, Кэс, не повторяй за мной это слово, — сказал он, глядя на малышку на коленях у Дейзи, и, переведя взгляд на сестру, пожал плечами.
Дейзи просто покачала головой.
— Макс, наверное…
— Не надо. Не думай об этом, не надейся на это. Сколько её уже нет?
— Примерно две с половиной недели.
— Я найду её, Август. Даю слово.
Он слегка улыбнулся мне. В этот момент в кухню вошли Чарльз и остальные. Две женщины поднялись и начали раскладывать еду по тарелкам, мужчины заняли свои места.
— Ты проделал большую работу в хлеву, Блейк. Спасибо, — сказал Маркус.
— Ну что тут сказать, у меня много талантов.
— И не поспоришь. Как вообще Елена седлает тебя?
Я рассмеялся. Прозвучало не совсем так, как он имел в виду, но да ладно.
— Мы ещё не пытались — я всегда переношу её.
— Такая поездка должна запомниться на всю жизнь.
— Ты никогда не летал на драконе?
— Не-а, я родился без метки. Но мой отец говорил, что это потрясающее чувство. Могу только представить.
— Метка только ограничивает тебя, Маркус. У короля Альберта не было метки, а он заявил права на Ночного Злодея.
— Ты сравниваешь меня с величайшим королём из когда-либо живших?
Мы снова захохотали.
— Как там твой отец и Лига драконов?
— Её больше нет. Она исчезла одной из первых. Без моего отца, — я покачал головой. — Он в ужасном состоянии. Совсем уже не тот дракон, которым был раньше. Не представляю, что с ним сделают эти новости. Вселят надежду, сведут с ума — даже подумать страшно.
— Тогда не говори пока о том, что он жив, Блейк.
— Вы не понимаете. Остальная часть Пейи уже не так сплочена, как раньше. Король Альберт был связующим звеном. Арис… — я почувствовал злость. — Скажем так, утрата его сказалась на всех. Не только на моём отце.
— Арис должен быть готов сражаться, — сказал Чарльз. — Мне помнится, лучшие солдаты были как раз из Итана и Ариса.
— Да, но они не в восторге от Елены. Калеб всячески пытался лишить её титула. Гельмут — единственный, кто выступил на её стороне, но этого мало. Он потерял обоих своих детей.
— Что?! — воскликнули все.
— Дези погибла, когда Виверны попытались заключить альянс примерно одиннадцать лет назад. На самом деле им не нужен был никакой союз. Это было ловушкой. А Люциан… что ж, Люциан был убит другой Виверной, которая год назад утверждала, что является драконом Элль.
Не могу поверить, что я тоже называю её этим именем.
— Ничего не понимаю, — сказал Чарльз. — Ты же её дракон.
— Она не знала об этом, и скажем так, тьма во мне тогда не верила, что Рубикону нужен дракон, так что я позволил ей считать, что он её дракон, и в результате погиб мой лучший друг.
— Мне так жаль, Блейк.
— Прошу, не стоит. Я не шутил, когда сказал, что и половины всего этого не заслуживаю. Особенно её.
— Чушь. Может, мы и не видели твоей тёмной стороны, но ты явно больше не злой. И она это знает.
— Надеюсь на это. Она очень упряма, когда захочет.
Все засмеялись.
Елена спустилась, её волосы всё ещё были влажными. Она улыбнулась.
Гертруда улыбнулась в ответ, а Энн заняла стул напротив меня.
Елена села рядом с ней.
— Я так понимаю, сейчас моя очередь пойти принять душ, — я хлопнул в ладони и поднялся.
— Да уж, будь добр, — ответила Елена. — Пахнешь отвратительно.
Я рассмеялся и вышел из комнаты. Ну, по крайней мере, она вновь со мной разговаривает, как тогда, в горах, когда Кара всё ещё была с ней.
Начало положено. Это хороший знак, что надежда есть.