Когда звуки музыки сменили аплодисменты – всё же расступились, дабы обменяться последними любезностями. Поклоном от него, реверансом от меня.
Что ж, хозяин Хепберн-парка оказался прав. Снова.
Мне действительно впервые в жизни искренне понравилось танцевать.
Я внoвь приняла его руку, дабы позволить отвести себя к родителям и Тому. И если матушка казалась странно удивлённой, а отец – странно горделивым, то лицо моего жениха окрашивала не менее странная задумчивость.
– Мисс Лочестер, я понимаю, что моя просьба абсолютно неприлична, однако мне всё же хотелось бы продолжить нашу беседу о пьесах старины Уильяма, – вдруг проговорил мистер Форбиден. Тихо и быстро, явно стараясь успеть высказать желаемое до того, как мы достигнем цели. – Однако в этой блестящей компании вам придётся следить за каждым словом, а мне хотелось бы снова посмотреть на вас в естественной обстановке. Посему предлагаю встретиться на нейтральной территории.
– Где же? – спросила я прежде, чем до меня дошёл весь смысл его слов.
– В поле. Отправляйтесь завтра на конную прогулку по дороге к Хепберн-парку. Я буду ждать вас на ближайшем к нему перекрёстке, в два часа пополудни,и считайте, что на этом ваш долг мне будет окончательно и бесповоротно уплачен. – Его распоряжения были стремительными, сухими и почти безразличными. – Впрочем , если вы наконец надумаете стать благоpазумной и благовоспитанной девушкой и откажетесь от моего предложения, я пойму и уважу ваше решение. В конце концов, для благоразумной и благовоспитанной девушки отказ в данном случае – единственно верный ответ.
На раздумье мне остались всего несколько шагов, отделявшие нас от родителей, Тома и Бланш, которую Джон уже подвёл к ним.
Время, что мы делали эти несколько шагов, показалось мне безумно долгим и одновременно безумно коротким.
Это действительно была абсолютно неприличная просьба. Родители никогда не дали бы согласия на уединённую прогулку с поcторонним мужчиной, особенно когда меня уже объявили чужой невестой… но сбежать на эту прогулку тайно было бы почти грехом. С точки зрения матушки – почти преступлением. И зачем это хозяину Хепберн-парка? Неужели действительно так интересно поговорить со мной о Шекспире?
Если я соглашусь, и кто-нибудь прознает об этом – или, хуже того, никто и никогда не прознает, ибо эта прогулка станет для меня последней…
Однако слабые доводы разума,твердившего мне, что это безумие, уже заглушил знакомый азарт. Замешанный на интересе к загадке под названием «мистер Форбиден», бунте против опостылевших мне правил и немножко – предвкушении при мысли, что нас ждёт почти что тайное свидание, которые в книжках всегда казались мне ужасно рoмантичными.
За последнюю причину мне было стыдно, ибо она являлась донельзя девичьей и глупой, – но уж какой есть.
– Я буду там, – молвила я, прежде чем сделать последний шаг.
Я сказала это, почти не размыкая губ.
Однако, судя по улыбке, с которой мой партнёр наконец подвёл меня к моему жениху, мистер Форбиден меня услышал.
– Возвращаю вашу суженую, милорд Томас, – проговорил он, с поклоном отпустив мою руку.
Тот сдержанно кивнул.
– Тебе понравилось, Бекки! – торжествующе воскликнула Бланш. – Я вижу, я знала!
– А ведь вечно говорит, что не хочет и не умеет вальсировать, – проговорил отец, глядя на меня с гордостью и умилением. – Это было прекрасно, Ребекка.
– Верно, – протянула матушка, смерив моего партнёра взглядом, в сравнении со всеми предыдущими заметно потеплевшим. Я подозревала, что не последнюю роль в этом внезапном повышении температуры сыграли мамины подруги, стоявшие поодаль и созерцавшие меня с некоторым удивлением: тому, что признанный гадкий утёнок внезапно продемонстрировал лебединые крылья.
Будем считать, ещё один повод потешить матушкину гордость немного скрасит то, что я собираюсь сделать завтра.
– Α вы весьма разносторонне одарены, как я погляжу, мистер Форбиден, – бесстрастно проговорил лорд Чейнз, подступая к нам прежде, чем хозяин Хепберн-парка успел удалиться. – Ваше имя Гэбриэл, я правильно помню?
Тот кивнул в ответ, – и пусть лицо «корсара» не изменилось, но в движении мне почудилась некая насторожеңнoсть.
– Я не сразу сообразил, когда нас представляли друг другу, но… кажется, я уже слышал об одном Гэбриэле Форбидене. – Лорд Чейнз смотрел на него в упор. Прямым, тяжёлым взглядом. – Читал в газетах. С ним была связана одна тёмная история.