– Нет, – ответил он, взяв себя в руки. – Магия – глупость, которую люди выдумали в попытке объяснить то, чего не понимают.
– Хорошо, – кивнула Софи, пытаясь окончательно не сойти с ума. – Тогда как мы можем быть здесь, если пять минут назад были в Сан-Диего?
Он поднял проводник к солнцу, и на его руку упал солнечный луч.
– Световой прыжок. Мы прокатились на солнечном луче, который направлялся сюда.
– Это невозможно.
– Думаешь?
– Ага. Чтобы перемещаться со скоростью света, нужна бесконечная энергия. Ты что, не слышал о теории относительности?
Она думала, что вот тут-то завела его в тупик, но Фитц лишь снова рассмеялся:
– Глупость какая. Кто это выдумал?
– Мм, Альберт Эйнштейн.
– Хах. Не знаю такого. Но он не прав.
Он не знает Альберта Эйнштейна?! Теория относительности – глупость?!
Софи не понимала, как на такое ответить. Фитц выглядел настолько уверенным, что руки опускались.
– В этот раз сосредоточься сильнее, – сказал он и снова перехватил ее ладонь.
Она закрыла глаза, ожидая ощутить теплые перышки. Но в этот раз кто-то будто включил фен, и перья разлетелись в миллионы направлений – пока другая сила не обернулась вокруг нее и не стянула все обратно как большая резинка. Через секунду Софи уже ежилась от холодного морского ветра, трепавшего ее волосы.
Фитц указал на большой замок, стоящий перед ними и сияющий так, словно был вырезан из лунного света:
– Как мы сюда попали, по-твоему?
Разумного ответа не было. Софи действительно чувствовала, как свет проходит сквозь нее и тянет за собой. Но она не могла заставить себя это произнести, потому что если это правда, то все прочитанные научные книги врали.
– Что, сбита с толку? – усмехнулся Фитц.
– Еще бы, ты ведь практически говоришь: эй, Софи, а забудь-ка ты обо всем, что знаешь.
– Вообще-то именно так я и говорю, – он хитро усмехнулся. – Люди стараются, но их разум просто не может осознать сложность реальности.
– А разум эльфов может?
– Разумеется. Как ты думаешь, почему ты так оторвалась от своего класса по знаниям? Даже самый слабый эльф сможет обойти человека – и эльф без должного обучения тоже.
От слов Фитца плечи Софи поникли.
Если он говорил правду, то она была попросту глупой девочкой, которая ничего не знала о мире.
Нет, не девочкой.
Эльфом.
Глава 4
Пейзаж расплылся, но Софи не понимала – от слез или от паники.
Все ее знания оказались неверными. Вся ее жизнь – ложью.
Фитц коснулся ее руки:
– Эй. Ты не виновата. Ты верила тому, чему тебя учат – уверен, я бы на твоем месте поступил так же. Но пришло время узнать истину. Настоящий мир прямо перед тобой. Это не магия. Это жизнь.
Зазвенели колокола замка, и Фитц затащил ее за большой камень. Ворота открылись; оттуда вышли два эльфа в бархатных плащах до земли и черных туниках. За ними следовали десятки странных созданий, ровным строем марширующих по каменистой дороге. Ростом они были выше двух метров, а из одежды носили только черные штаны, выставив напоказ крепкие мускулы. Из-за плоских лиц и серой сморщенной кожи они походили отчасти на инопланетян, отчасти на броненосцев.
– Гоблины, – прошептал Фитц. – Пожалуй, самые опасные создания из всех существующих, так что хорошо, что они подписали с нами мирный договор.
– Почему мы прячемся? – шепнула Софи, злясь на себя за дрожащий голос.
– Мы в человеческой одежде. В Затерянных городах люди вне закона – особенно тут, в Люминарии. Здесь пересекаются все народы – гномы, дворфы, огры, гоблины, тролли.
Софи ошеломили даже сами названия этих существ, поэтому она решила сосредоточиться на другом:
– Почему люди вне закона?
Фитц жестом поманил ее за собой и спрятался за камнем подальше.
– Они нас предали. Древние старейшины предложили им тот же мирный договор, что и всем остальным, и они согласились. Но потом решили, что сами хотят править миром – как будто это возможно, – и решили развязать войну. Древние не хотели проливать кровь и исчезли, запретив связываться с людьми и предоставив их самим себе. Сама видишь, что из этого вышло.
Софи раскрыла рот, чтобы защитить свой народ, но она понимала Фитца. Войны, преступления, голод – люди создавали множество проблем.
К тому же, если он говорил правду, они не были ее народом. И от осознания этого стало куда холоднее, чем от ветра, дувшего в лицо.
– После того как мы ушли, истории о нас стали казаться невероятными и со временем превратились во все эти сумасшедшие мифы. Но вот она правда, Софи, – Фитц обвел рукой пейзаж вокруг. – Это твой дом. Здесь ты своя.
«Здесь ты своя».