— А-а... Понятно, — рассеянно протянула лисица. Потом немного отодвинулась от А-сака и добавила: — Значит, ты пришел помогать мне. Прости, что встретила тебя не слишком приветливо. Я должна соблюдать осторожность. Это было... что-то вроде проверки. Понимаешь, у меня множество врагов. Зовут ведьмой, а то и похлеще. Ясное дело, меня ненавидят, я ведь не похожа на других лис, обыкновенных. А ты что слыхал обо мне? Почему тебе взбрело в голову меня разыскать? Решил взглянуть на диковинку?
— Н-нет. Не только. Я слыхал, что тебе открыты свойства трав и ты умеешь исцелять недуги. Я и сам мечтаю обрести подобные знания. Говорят, тебе являются пророческие видения и ты умеешь предсказывать грядущие бедствия. Говорят еще, ты всем сердцем радеешь о благоденствии лисиного племени и неизменно приносишь утешение тем, кого постигло несчастье.
Говорят... Из осторожности А-сак пользовался этим уклончивым словечком, хотя все свойства о чудодейственных способностях отшельницы он почерпнул исключительно от А-горка.
— Все, что ты слышал, правда, — вымолвила О-толтол. — Чистая правда. Но мы, избранные, наделенные неведомой силой, зачастую окружены непониманием. Простые лисы боятся нас. Сознайся, ведь и ты немного боишься меня. А непонятное всегда вызывает осуждение и ненависть. Но ты здесь. Значит, веришь в меня. Это уже не мало. Возможно, из тебя выйдет толк. Надеюсь, ты станешь мне хорошим помощником. А может, ты прямо сейчас покажешь, на что годишься? Тогда иди и добудь нам чего-нибудь поесть. Или ты захватил особый подарок для своей будущей наставницы? Здесь ведь трудно добыть пропитание. Наверняка ты принес мне гостинец.
— Нет, не принес, но я пойду на охоту и мигом добуду съестное, — с излишней горячностью выпалил А-сак.
Он уже понял, что надо уносить отсюда лапы. В его заветных мечтах нора прорицательницы представлялась теплой, сухой, уютной, быть может чуточку пыльной, как и подобает вместилищу древних знаний. Затворница виделась ему пожилой, но привлекательной лисицей, исполненной доброжелательности, обладающей мягкими, учтивыми манерами. И конечно, эта великодушная лисица, пекущаяся о процветании своих собратьев, в представлении А-сака горела желанием поделиться своей мудростью с пытливым юнцом, посвятить его в тайны жизни и смерти. А эта облезлая ведьма с грубым голосом и вонючим дыханием распространяла вокруг себя аромат зла... Нет, вряд ли она способна научить его чему-нибудь. По крайней мере тому, что он сам желает знать.
— Хмм, — проронила О-толтол. — Будь по-твоему. Ты пойдешь на охоту. Но позднее. Позднее. А сейчас нам надо поговорить. После поспим, а когда отдохнем, ты отправишься на охоту. Кстати, хочешь пить?
— Да, немного.
— Вот в том углу стоит камень. Там есть выемка, а в ней вода. Она сочится со стен и собирается в углублении. Только смотри не выпей все. Лишь слегка заглуши жажду. Пресная вода здесь — большая ценность.
А-сак послушно отправился к камню. Вкус застоявшейся воды был отвратителен, но молодой лис молча отпил несколько глотков. Все равно свежей воды здесь не найти. Холод спальни-склепа пронизывал его до костей, и он чувствовал, как им овладевает неодолимая усталость. Тяжелое путешествие, пережитые волнения истощили все его силы, и телесные, и духовные.
Напившись, он вернулся к О-толтол и улегся рядом с каменным ящиком. В темноте он не видел старой лисицы, но чувствовал — она не сводит с него глаз.
— Скажи, а что там, в этой штуковине? — спросил молодой лис, мотнув головой в сторону ящика.
— Знай, мой курган — это человеческий с о в а н д е р. В этом каменном саркофаге — труп вожака человечьей стаи. О, с того дня, как умер этот человек, много воды утекло. Этим останкам бессчетно зим и лет.
— Откуда же тебе известно, что при жизни он был вожаком стаи?
— Для простых своих сородичей люди не строят таких роскошных склепов. Тот, кто лежит здесь, пользовался при жизни всеобщим почетом и уважением. Возможно, он — а может, и она, кто знает, — был магом или жрецом. Или прорицателем и целителем, как я. Теперь ты понимаешь, что это чудодейственное место? — Голос О-толтол звучал задумчиво и рассеянно. — Знаешь, я чувствую, эти останки наделены магической силой. И сила эта входит в меня, в мое тело, в мою душу. Все тайны, что были открыты этому человеку, теперь открыты мне. Я познала темные стороны человеческого духа. Если ты вообразил, что видел зло, но не общался с людскими призраками, не окунался в черные воды кровавой человеческой истории, — знай, ты неискушен и незрел. Раньше, в стародавние времена, люди были куда ближе к нам, лисам, чем сейчас. Их слух и чутье почти не уступали в остроте нашим. И когда на небе всходила охотничья луна, люди, обнаженные и сильные, мчались по лесам. Тогда они поклонялись не тем божествам, что теперь. Идолами их были солнце, деревья, камни, совы и мы, лисы... — Старая лисица смолкла и уставилась в темноту.