— Она умерла? — «Умерла». — И что мы теперь будем делать?
Дали не знала. Последние слова Гаэль, что стояло за ними? Ли не отключилась полностью от сознания девушки, но если не сосредотачивать внимание на происходящем, время в двух мирах перестает течь синхронно. В мире Дали едва полминуты прошло, а уже суетились в каюте умершей бан Ноэль со своими стражами, и Вербена нервно расхаживала взад-вперед по шкафуту, кутаясь в шаль. В этих широтах весна только начиналась. Девушка не знала, как быть дальше. Отправляться к себе или дожидаться гроссмейстера, приказавшего не отлучаться далеко? И она все еще пыталась добиться ответа от незримой спутницы. Шептала:
— Так что же нужно, чтобы заклятие подействовало? Мы никогда не узнаем это, да? Никто больше не поможет найти Лунного Зверя?
— Почему же никто? Я помогу.
И Вербена, и Дали ахнули от неожиданности. Обе одновременно резко развернулись на пятках. Тело, получившее приказ удвоенной силы, не устояло на ногах. Девушка неминуемо грохнулась бы на палубу, но сильные мужские руки удержали. Айзенк Лакурн стоял перед ней. И вежливо улыбался.
— Вы? Откуда вы тут взялись?
— Услышал, что требуется помощь, и пришел.
— Вас я не звала.
— Разве? А кто же тогда поможет восстановить действенность древнего заклятия? Я могу многое в этом мире.
Лакурн поднял глаза к небу, на котором уже начали загораться первые звезды. Небрежно щелкнул пальцами. Совсем тихий звук, но в ответ на него одна из серебристых искорок дрогнула, оборвавшись, полетела вниз, за горизонт. Просто совпадение? Метеор, падающая звезда? Но Дали была уверена, в этот самый миг на одну из звездочек, нарисованных когда-то Винчем, стало меньше. И тут же отчетливо почувствовала: она не единственный игрок в этой сцене. Но ведь этот мир никому не известен! Пока что лишь Микеланджело можно встретить на его просторах.
— Мик?
Вопрос успел слететь с губ Вербены. Мужчина не обратил на него внимания, а Дали и так поняла — это не Микеланджело. Этот игрок не из ее мира.
Обдало жаром и холодом одновременно. По телу Вербены прошла крупная дрожь, девушка отшатнулась.
— Ты…Ты…
Айзенк кивнул.
— Вижу, узнала. Да, я встречался с некоторыми из твоих приятелей и приятельниц. И теперь рад снова видеть перед собой Мастера. — Заметив ужас на лице девушки, он приподнял руку, успокаивая. — Не бойся, я искал и вытаскивал провалившуюся в прореху времени каравеллу, я тащил ее сюда вовсе не ради битвы с женщиной, которую даже не видел прежде. Я помогу тебе найти потерянную игрушку. Я знаю об этом мире куда больше, чем ты. В одиночку тебе даже с гильдией не справиться. И твоя новая кукла попадет в ее лапы так же, как первая. Ты ведь не желаешь, чтобы милая Вербена скоротала свой век в темнице Мистериума? Пусть комфортабельной, но темнице.
Он придвигался все ближе и ближе, а девушка отступала, пятясь по палубе, пока не уперлась в фальшборт.
— Что ты хочешь взамен?
— Ничего. Для меня это всего лишь игра, и я в ней на твоей стороне.
— Врешь! Я знаю о твоих намерениях. Прежде ты был откровенней.
— Нет. Я и тогда играл. Твоей подружке не повезло, ей досталась роль противника, а не союзника.
Возможно, Лакурн продолжал врать. Но на лице его светилась искренность. Прикоснуться же к его сознанию, попробовать соединить мысли… На такое Дали не отважилась бы ни при каком раскладе. Каждый из них вел свою игру. И кем они в этих играх являлись — союзниками или врагами, — не узнаешь до самого конца. Но в любой игре можно выиграть… Если рискнуть, если попробовать использовать чужую силу и чужие знания.
— Так что, договорились?
Айзенк протянул руку. Вербена не убрала свою, позволила сжать ладонь. Она ожидала чего-то страшного. Пронизывающей боли, удара, ледяного холода или огня. Они обе ждали. Но ничего подобного не произошло. Ладонь девушки сжимала теплая, сильная, слегка загрубевшая мужская. Надежная и вселяющая уверенность.
На следующий день эскадра прибыла в Батейю. Куда дели тело умершей, Вербена не видела. Для нее самой разговор с Хранителем прошел неожиданно легко. Гроссмейстер поверил ее словам, что женщина хотела лишь проститься с ней и пожелать здоровья и счастья. Лакурн уже начал применять свою магию?
Метрополия встретила холодом, слякотью и туманами. И таким же холодным оказалось отношение его жителей к опальному экс-губернатору и его дочери. Вердикт коллегии был достаточно мягким: «недопустимая легкомысленность и недальновидность». Эйнена даже не лишили сана гроссмейстера, к чему он был готов. Но осознание вины за гибель тысяч людей стало наказанием не меньшим. Ему не давали об этом забыть ни на минуту. И смерть жены, тяжелая болезнь дочери не смягчали вину экс-губернатора ни в чьих глазах. Сильный пятидесятилетний мужчина превратился в дряхлого старика за несколько декад.