Левенталь решительно шагнул вперед в накатывающий на него свет.
Глава 31 Дали. Миссия «Вербена, дочь губернатора». Окончание
— Решайся, Мастер, решайся.
Айзенк вдавливал жену в мягкую перину постели. Глаза его были так близко от ее глаз, губы почти касались губ.
— Оставайся или убирайся прочь из этого тела навсегда! В любом случае Вербена — моя!
— А вот в этом ты ошибаешься.
То ли уверенный громкий голос за спиной, то ли грохот сорванной с петель тяжелой двери заставил Айзенка кошкой соскользнуть с постели.
— Что?!
— Вербена не твоя. И никогда не была твоей.
Стоящий в проеме дверей человек выглядел странно. Полосатый халат ниже колен, из-под которого видны низкие кожаные сапожки без каблуков, с задранными вверх носами. На голове, — прикрывающая уши шапка конусом. Но Вербена узнала вошедшего. И уж тем более его узнал Лакурн. Хмуро посмотрел на лежащую на полу дверь. Сбить ее с петель одним ударом ноги не смог бы и первый силач гильдии.
— Левенталь? Не ожидал тебя увидеть. Ну что ж, с возвращением. Не могу сказать «Добро пожаловать!» вору, укравшему импульс силы, который я так долго готовил. Укравшему мой триумф.
— Нет уж, Айзенк, не меняй местами белое и черное. Это ты украл у меня родину, мечту, женщину, которая меня любила, украл друзей. Даже титул мой украл. Но теперь я пришел, и ты вернешь все, что тебе не принадлежит.
— Вот как… Чем же тебе мир Мастеров не понравился?
— Мир Мастеров? — Левенталь неожиданно засмеялся. — А я там и не был. Твой импульс доставил меня к моей мечте, не к твоей. В южный Хокан, конечную цель экспедиции.
— Хокан? Ты не вошел в дверь, которую я раскрыл? Почему?!
— Зачем мне чужой мир? Мне мой нравится. И я не позволю разным ублюдкам портить его.
Лакурн презрительно хмыкнул.
— Значит, альтруисты встречаются не только в сказках.
Едва уловимое движение кисти, и невесть откуда возникший огненный шар сорвался с его пальцев, метнулся в лицо Левенталя. Тот даже не отшатнулся от летящей прямо в глаза неминуемой смерти. Приподнял руку, и шар беззвучно рассыпался миллионом искр, ударившись о невидимую преграду.
— Не старайся. На меня эти штуки не действуют.
— Кто б сомневался… Проверил для порядка. Нужно же как-то выяснить отношения. Крушить стены и двери выбивать не очень эстетично.
— Есть давний мужской способ. Человеческий.
Левенталь указал взглядом на шпаги, висевшие на
стене. Айзенк кивнул.
— Пусть так.
Оружие тут же послушно выскользнуло из ножен, блеснуло серебряными молниями, легло эфесами в руки противников. Эта пара выглядела совершенно нелепо. Один — в теплом халате, сапогах, шапке. Второй — с голым торсом, босой, в коротких кружевных панталонах. Но вот Айзенк сделал первый выпад, Левенталь парировал его, и несуразность мгновенно исчезла.
Фехтовальщики двигались с невообразимой, невозможной для обычных людей скоростью. Даже Дали не успевала следить за движениями противников, а для Вербены все слилось в звенящий, сверкающий калейдоскоп.
Сколько длился поединок? Здесь не годился отсчет времени ни одного из миров. У Вербены начала кружиться голова. Она зажмурилась, закрыла уши руками. И вдруг, зашептав «нет-нет-нет-нет…», соскользнула с кровати. Бросилась к проему двери, путаясь в длинной шелковой рубахе.
Вербена даже не пыталась обойти дерущихся, действовала так сумбурно и непредсказуемо, что Дали превратилась в бесправную наблюдательницу. В какой-то момент она поняла, что грудь девушки неминуемо пересечет траекторию клинка Левенталя…
Айзенк сместился чуть-чуть. Перенес центр тяжести на другую ногу, чтобы парировать выпад противника. Но плечо его оказалось на пути Вербены. Ощущение — будто на каменную стену налетаешь с разбега. Девушка охнула от боли, опрокинулась навзничь. Она даже не поняла, что произошло. Не увидела, что толчок ее замедлил движение руки Лакурна на крошечную долю секунды.
Шпага Левенталя не встретила препятствия. Лезвие с тихим, отвратительно тихим хрустом вошло между ребер Айзенка. И лишь после этого металл ударился о металл.
Калейдоскоп остановился. Несколько мгновений противники стояли лицом к лицу. Затем Левенталь резким движением выдернул лезвие из груди противника. Лакурн пошатнулся. Что значила для него такая рана? Его поразила всего лишь обычная сталь. Пусть лезвие пробило насквозь легкое и наверняка задело сердце, но для существа, постигшего законы мироздания, рана значила не более, чем комариный укус…