Гвардейки не выдержали. Вышколенное войско превратилось в объятое ужасом стадо. И стадо это ринулось к ладьям, подчиняясь инстинкту — бежать, спасаться! Уносить ноги подальше от обрушившейся на них колдовской силы!
Мик смеялся им вслед. Ощущал, как накопленная в его душе ярость превращается в странную, не предусмотренную проектом силу. Силу, способную разнести в щепы весь мир. Он наслаждался этой силой и хаосом, который она сеяла. Наслаждался ощущением витавшей вокруг смерти…
Стоп! одернул он себя. Он избавился от последнего соперника. Теперь это только его мир, его собственность. Уничтожать свою собственность — что может быть глупее?
Глава 26 Рафаэль
Она смотрела телевизор в гостиной на первом этаже, когда Мик позвал: Эль! Иди сюда!
В груди Рафаэль нехорошо екнуло. Муж снова погружался в тот мир, игнорировал предупреждения. Стараясь не поддаваться зарождающейся панике, Рафаэль встала с дивана, начала подниматься по лестнице.
Микеланджело уже поджидал ее. Вышел из кабинета и стоял над верхней ступенькой. Сообщил с довольной улыбкой:
— Пикассо сдох.
— Что? — Холодом обдало от секундной мысли, что…
— Разделал его под орех.
— А… Поздравляю…
Она хотела что-то добавить. Не успела. Микеланджело положил руку ей на плечо.
— Ничего не хочешь мне сказать?
— Ты о чем?
— О вашей с Пико «дружбе». Как он тебе? Мил, ласков? Или наоборот, агрессивен, напорист? Хорош в постели?
— Мик!
— А, извини! У вас «чисто деловые отношения». И третий в них лишний. Делить лавэ на двоих всегда приятнее, чем на троих.
Микеланджело второй рукой приобнял жену за бедра. Он говорил, не переставая улыбаться. Будто шутил.
Но улыбка казалась неживой, приклеенной к застывшему, словно вылепленному из гипса лицу. Рафаэль никогда прежде не видела мужа таким. И голос… Прошептала немеющими губами:
— Мик, перестань! Ты несешь чушь!
— Да? Правда?
Пальцы на плече сжались сильнее. И неожиданно толкнули. Охнув, Эль непроизвольно уцепилась за руку мужчины. Еще чуть, и, потеряв равновесие, опрокинется, покатится вверх тормашками по крутой лестнице.
— Нет!
Пальцы удержали. Не позволяли выпрямиться, но и не отпускали. И отступить назад Рафаэль не могла. Так и полувисела, ощущая каждым квадратным сантиметром спины и затылка пустоту под собой.
— Значит, все-таки «нет». Не чушь. Уже лучше.
— Мик, прекрати! Что ты делаешь?! Я же упаду!
— Правильно. Может, шею себе свернешь. А ты думала, предательство пройдет безнаказанным?
— Какое предательство?! Я не понимаю, о чем ты!
— А твой приятель рассказал мне совершенно другое.
— Какой приятель?
— Да Пикассо же! Он хотел запугать меня в игре, а ты должна была довершить все какой-то наркотой в реале. Чтобы я поверил во всякий бред. Чтоб начал «зеленых человечков» ловить. И — прямая дорога в психушку. Правильно?
Пальцы разжались. Всего на миг, но Рафаэль поняла сразу: слова мужа не просто угроза. Он смотрел на нее в упор. И во взгляде свинцово-серых глаз она прочла приговор. Смертный приговор для себя.
Рафаэль заскулила:
— Мик… Пожалуйста… Не нужно… Я ничего не знаю… Правда…
Руки удерживали ее какое-то время. Потом дернули вперед. Отпустили. Ноги так ослабли, что Эль села на пол. Микеланджело опустился на корточки рядом. Склонил голову набок, заглянул в лицо, будто хищная птица, рассматривающая беспомощную жертву.
— Не знаешь?.. Придется устроить вам очную ставку.
Прежде чем Рафаэль сообразила, о чем речь, муж вынул из кармана мобильник Набрал номер. Вызов шел долго, но ответа так и не последовало. Мик невозмутимо спрятал телефон, выпрямился. Рывком заставил Эль Подняться.
— Не отвечает. Тогда мы поедем.
— Куда?
— К Пикассо.
Эль наконец опомнилась.
— Сейчас? Но ведь время…
— Не бойся, он не спит! Ему не до сна.
Пикассо жил в той же части юрода. Поздним вечером, когда автомобильный трафик на улицах приблизился к минимуму, они добрались до его новенькой, облицованной розовой плиткой башни минут за пятнадцать. Еще несколько ушло на то, чтобы подняться на тринадцатый этаж