Остановившись с противоположной стороны деревянной площадки, Гарта вытащила из складок одежды уже знакомый Олгану нож, и указав им на Итара, заговорила. В повисшей тишине её подрагивающий от ярости голос, казалось, отражался от стен церкви и дома.
— Вы, заблудшие твари, пришли на благословлённую Луной землю, и пытаетесь забрать нашу обретённую свободу! Вам не забрать священные дары Луны! Ложным богам не набросить на нас ошейник!
— Вы уже давно перестали быть людьми, Гарта! У вас нет никакой свободы, и никакого права выбора, о котором вам рассказывал Талан! Вы рабы его дурмана, единственный выбор которых сводится к служению ради очередной порции проклятого нектара!
— Лжец!!! — вновь сорвавшаяся на визг женщина, красивое лицо которой теперь исказилось в гримасе ненависти, полоснула себя по ладони, и взмахом окропила кровью землю перед собой. — Я докажу вам, что ваши жалкие боги всего лишь самозванцы перед ликом истины!!!
Вскинув разрезанную ладонь к небу, женщина в платье, покрытом засохшей кровью дочери, начала громко читатать заклятье, услышав которое, Каланар нахмурился, и закрыл глаза, сконцентрировавшись. Он узнал гортанные звуки, и начал творить заклинание-громоотвод, чтобы разрушить конструкцию чар Гарты.
Над деревней Звездопад, прямо над творящей заклинание Гартой, небо начало темнеть и полыхать молниями. Резко поднявшийся ветер заполоскал ткань одежды собравшихся, а вскинувший ладонь Каланар, начавший творить своё заклинание, внезапно покачнулся, и скрючился от пронзившей его тело дикой боли.
Жена старосты, закончившая творить магию, расхохоталась, и через шум ветра прокричала:
— Что, колдун, не получилось?! Луна открывает такие знания, о которых твои ложные идолы даже никогда не слышали! Но Луна милосердна! Убей тех, кто рядом с тобой, и она примет тебя в свои объятия! Она одарит такой силой, о которой ты мог только мечтать!
— Вир Та Зан! Убирайся во тьму, ведьма!
Каким-то чудом Каланар смог завершить заклинание, и в небо ударила тонкая спица ослепительного света, мгновенно успокоившая ветер, а следом за ним и молнии.
Почерневшее небо успокоилось, но тучи так и остались неподвижно висеть над деревней, и довольно улыбающаяся Гарта вытянула уже зажившую ладонь в сторону мужчин.
— Убейте! Их! Всех!!!
Стоявшая до этого толпа жителей, сверлящая мужчин ненавидящими взглядами, сделала медленный, синхронный шаг вперёд, и сорвалась вперёд яростной лавиной.
Бледный Каланар, из ушей которого текла кровь, обернулся к Итару, и прорычал:
— Я сдержу первый удар, а дальше дело за тобой! Я должен помочь Олгану! Давай, Итар!
Посмотрев выпученными глазами на уткнувшегося в гриву одушевлённого Олгана, красное пятно на боку которого стало намного больше, на Каланара, окружившего их призрачным частоколом, усеянным шипами, молодой жрец стряхнул с себя ступор, и бросил короткий взгляд в глаза Гарты.
Женщина, стоящая всего в двадцати метрах, счастливо улыбнулась, и послала парню воздушный поцелуй. В презрении скривив губы, Итар сорвал со своей шеи искрицу — серебряный шарик, внутри которой покоился уголёк из Очага Призыва. Подняв сжатый кулак, Итар вскинул голову и неожиданно сильным голосом прокричал:
— Придите на мой зов, дочери Рикаты! Придите на свет моей души! Придите, и уничтожьте тех, кто осквернил людские души!
Словно не чувствуя боли от заполыхавшей яростным огнём в его кулаке искрицы, парень с размаху впечатал её в свою грудь, туда, где билось сердце. Несколько секунд ничего не происходило. Дым от прожжённой робы и обугленной кисти медленно развеивались в воздухе, а толпа обезумевших людей, подмявшая под себя насаженный на призрачные шипы первый ряд атакующих, начала карабкаться на их плечи, чтобы перепрыгнуть неожиданное препятствие, когда Итара подбросило в воздух на два метра.
Застыв в воздухе, молодой жрец захрипел, а его тело, изгибающееся в судорогах боли, начало слабо светиться. Через несколько секунд, на которые всё происходящее вокруг застыло, грудная клетка Итара взорвалась фонтаном крови, искр, и света. Кричащий от невыносимой боли жрец раскинул руки в стороны, и откинул голову. Его глаза, рот и зияющая полыхающим огнём раскрытая грудная клетка исторгали из себя яркий поток света, но то, что произошло дальше, повергло в ступор даже дёргающихся на шипах безумцев.
Из пламени, бьющего из груди распятого в воздухе Итара, начали одна за другой вылетать закованные в сверкающие доспехи крылатые девы, огненные мечи и копья которых сразу же обрушились на моментально обращающихся в пепел безумцев. Прижимающий светящиеся руки в ране Олгана, Каланар с содроганием смотрел, как мужчины, женщины, старики и даже дети сгорают в пламенной мести дочерей Рикаты. Однако, даже видя, как погибают их близкие, обезумевшие люди, а точнее те, кто прятался под их личинами, с безумной яростью пытались ухватиться за крылья посланниц, атаковать, убить.