Лубянская обитель была средоточием и более понятных в миру внутривидовых разборок. Все, от младшего лейтенанта до майора включительно, жили большой корпоративной семьей, своеобразным чекистским братством. Не было среди них противоречий, да и что делить, если даже полковники в свободное от службы время подрабатывали таксистами, несли вахту в ночных клубах или выступали разводящими в многочисленных криминальных разборках. Я тоже в бытность полковником, подрабатывал у соседей ремонтом и делал сносную мебель для их кладовок.
И все же, начиная от полковника и выше, между членами ордена "плаща и кинжала" нарастала отчужденность. В этом постном слое первичных начальников царил дух здорового соперничества и нездорового злопыхательства. Все в точности так, как бывает в любом, даже самом рядовом гражданском учреждении. Но, сравнивая гражданский мир с чекистским, могу ответственно свидетельствовать о более выдержанных взаимоотношениях в коллективах последних.
На гражданке был сплошной курятник: кто занял шесток наверху, -- имел полное право метить помётом нижепримостившихся. Нечто подобное среди военных проявлялось в интервале полковник -- генерал. Но и тут здоровое соперничество сдерживалось понятием офицерской чести. Честь офицера -- это не пустой звук, как бы не пыталась расшалившая общественность загнать ее носителей под нравственный плинтус. В то же время на самом верху между силовыми ведомствами разгорались совсем нешуточные конфликты.
После раздела некогда всесильного КГБ на самостоятельные организации, наиболее приближенными к власти оказались связисты ФАПСИ. ФСБ своими реляциями власть огорчала и раздражала. Разведчики, ушедшие в ясеневские леса, поставляли совершенно неконвертируемую информацию и лишь связисты, сканирующие провода, кабели с невидимым эфиром, могли вовремя предупредить, когда большому бизнесу угрожает опасность или кто из ретивых политиков роет под монарший трон. Нет, конечно, все ветви разведсообщества по-прежнему добывали информацию, предотвращали теракты, ловили шпионов и даже вербовали за рубежом агентуру. Не всякий западный человек мог выпить столько, сколько "заливал за воротник" наш рядовой разведчик. А если такому падшему представителю свободного мира пообещать по утру огуречный рассол в обмен на подписку о секретном сотрудничестве, результат был вполне предсказуем.
***
Итак, по объективным обстоятельствам, связисты были в почёте. Директор ФАПСИ по количеству привилегий уже на корпус обходил премьер-министра, а его арсенал подарочного оружия мог обеспечить боеспособность небольшой повстанческой армии в странах третьего мира. Влияние главного связиста приближалась к влиянию всесильного Коржакова накануне его низложения. И надо ж такому случиться, повздорил Связист с нашим Директором. Будто оба повести Гоголя "Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" начитались. Что не поделили -- остается только догадываться. Журналисты, радостно потирая руки, принялись утилизировать гонорары, те, что поступали от спонсоров обеих команд. Дальше больше: стали почтенные руководители через прикормленных журналистов забрасывать друг друга печатными и непечатным филиппиками, да так, что друг на друге незапачканного места не оставили.
На нашей стороне воевал неистовый Хинштейн, добывавший информацию о противнике в объемах, доступных разве что объединенным спецслужбам европейских государств. Но даже его красноречие ни мало не колыхало верховное божество политического Олимпа -- Бориса Ельцина. Главный связист, как и всякий настоящий военный, крепко пил и умел держать удар. Наш тоже не был абстинентом, но связисту явно уступал. Мог конечно выпить, но с тяжеловесами на ринг не выходил. Понятно, на чьей стороне было монаршее расположение. А тут еще в самой конторе подняли головы коллаборационисты. Директор от свалившихся проблем даже седеть начал. Пятая колонна уже победу ноздрями ловила: то к Зюганову с визитом, то к Немцову, и всем -- заверения в полной лояльности и содействия в будущем. Лидер колонны был фигуристым. Смел, напорист, комбинаторен, под простачка косил, а между тем, -- бонопартов ум под банальностями прятал. Нравился он мне. Да не нравился я им, команде его -- хлипок, молод и ненадежен. В их проекте -- шёл под списание. Но я тоже не подарок! На гражданку сливаться страсть как не хотелось! И начал я думать, как не попасть под будущий секвестр.
Думал долго. Вызвал Луноликого. Думали вдвоём. Берия оказался посметливее. Есть, говорит, у тебя в подчинении мальчонка один. Умненький, не по летам. В его годы другие смазливых девочек в секретариате тискают, а этот нравственность блюдёт, однако ж спит с секретаршей самого вице-премьера, причем последний уверен, будто он единственный распорядитель её интимностей. Веди, говорю! Наутро приводит. Хлипенький такой, но с гонором. Я ему -- про верность долгу, он мне -- про телесность сущего по Сенеке. Я за честь заговорил, а он меня Леонтьевым кроет. Умаялся я на отвлеченные темы беседовать. Спрашиваю в лоб: -- "Спишь или не спишь?!" -- "Да... немножечко... по выходным..." -- отвечает. "По выходным... -- передразниваю, -- Как же "облико морале"? А ещё чекист! -- сурово промолвил я. -- Будешь исправляться! Есть к тебе задание одно..."
Объяснил все, а через неделю приносит фотографию -- лидер пятой колонны в обнимку с вице-премьером. Я же к тому времени через Берию на другого вышел. Тот тоже спал, не помню теперь, то ли с делопроизводительницей у лидера коммунистов, то ли с кем-то из женской фракции Политбюро. Этот о?пер левой ориентации, долго упирался -- Мальчиша-Кибальчиша из себя строил -- Марксом и Лениным меня урезонивал, но потом в слезах сознался. Короче, через две недели -- новая фотография. Лидер колонны и Зюганов в страстном коммунистическом поцелуе. Осталось передать нужные фото враждующим лагерям и вход в обе штаб-квартиры для пятой колонны был заказан. Я вздохнул с облегчением.
Оставался Верховный Связист. Эту операцию я решил взять на себя. Тем временем над нашим Директором сгустились тучи. Отчётливо запахло большой отставкой и оргштатными изменениями. Я даже вещички принялся из кабинета домой перевозить. Ещё немного и мог бы дать согласие служить кому-нибудь из олигархов, как это принято у высокопоставленных отставников.
Поделился планами с Луноликим Берией, а тот вдруг встрепенулся и так пафосно воскликнул. Есть, мол идея! "Послушай Гэ-Эн, -- промолвил мой друг, -- чем главный связист заведует?" -- "Связью, а чем еще!" -- отвечаю с горечью. -- "А знаешь ли ты, Гэ-Эн, что на Митино торгуют записями прослушки правительственной связи? Фирма Березовского "Атолл" постаралась!" Такого я знать не мог, в чем и сознался. Вот, если до Бориса Николаевича доведем, что вся его семья на прослушке у Березовского стоит, -- устроит Президент тому Связисту политические похороны!