Что же, дружище, включайте вашу аппаратуру. Я готов. А беседу давайте построим так: я рассказываю, а вы слушаете и пишите. Если что-то хотите прояснить дополнительно, прямо по ходу моего монолога задаете вопрос, и я отвечаю. Идет? Ну, и ладненько. Как любил говаривать Юрий Алексеевич, поехали!
С чего, спрашиваете, все началось? Со старта, конечно. С той самой стартовой площадки, с которой Гагарин улетел в космос 12 апреля 1961 года.
Первыми услышали рокот движков взлетающей «семерки» ребята из охраны стартового комплекса. Офицеры и солдатики воинской части номер… Гм, а вот номер уже за давностью лет и не припомню… Ну, вы его сами в глобальной сети нароете, ладно?
Можете представить себе ощущения наших доблестных защитников Родины? Был обычный весенний день. Солнышко пригрело, степь до самого горизонта украсилась желто-красными островками тюльпанов. Суслики вылезли из нор погреться. Тишь и благодать. Так и хочется развалиться на деревянной лавочке около испытательного корпуса, вытянуть ноги и слегка вздремнуть под этим высоким, чистым и пронзительно голубым небом...
И вдруг... Среди всей этой тишины и благолепия - натужный рокот маршевых двигателей взлетающей ракеты! Грохот - не грохот, а такое впечатление, что где-то совсем рядом надуваются и тут же рвутся невидимые гигантские паруса. Уши у всех заложило, стекла дрожат. Наряд в полном составе высыпал из караулок наружу... Ну, и для полноты картины, дорогой мой, представьте себе душевное состояние людей, охраняющих стартовый комплекс, с которого уже месяца два, как не было ни одного старта. Еще минуту назад стартовая позиция была совершенно пустой, а теперь над разведенными в стороны опорными мачтами на высоте примерно двухсот метров зависла бело-черная громада «семерки» с работающими маршевыми двигателями. И на глазах у всех эта неизвестно откуда взявшаяся ракета начинает подъем, постепенно уходит вверх, утягивая за собой в высь пушистый белесый хвост отработанных газов.
Минуты две и солдаты, и их командиры стоят раскрыв рты от удивления, пялятся на улетающий в небо носитель и силятся понять, что же это, так его и растак, происходит. А тут еще сама собой включается громкоговорящая связь и чей-то голос с легкой хрипотцой оповещает присутствующих:
- Сто секунд - полет нормальный. Двигатели работают устойчиво. Давление в камерах сгорания в норме.
А другой голос - молодой и задорный - откликается сквозь треск и шелест помех:
- Я – «Кедр», чувствую себя хорошо. Вибрация, перегрузки нормальные. Продолжаю полет. Все отлично.
Капитан, начальник караула, очнувшись от потрясения, бросается к телефону, рапортовать дежурному по части. Так, мол, и так, товарищ майор. Над стартовым комплексом наблюдаем улетающую ракету.
Дежурный по части фыркает в ответ и предлагает начкару пойти проспаться, если он не хочет отыметь неприятностей на полную катушку. «Товарищ майор, - лепечет несчастный капитан, - а разве вы сами не слышите грохот?» Тут майор, наконец, смекает, что пару минут до его ушей действительно доносится какой-то отдаленный рокот. «Так это, наверное, на соседней площадке двигатели испытывают», - догадывается майор. Умница, недаром военную академию окончил. Сообразительный. И чтобы окончательно поставить на место запаниковавшего начкара, наш сообразительный майор распахивает окно и по пояс высовывается наружу. Чтобы лично, то есть, убедиться в правоте своих слов. Высовывается из окна - и так и замирает, вцепившись пальцами в подоконник и отвесив от удивления челюсть едва ли не до самой земли. Потому что своими глазами видит в небесной вышине уносящуюся в космические дали «семерку».
Ну, а потом доклады о несанкционированном ракетном пуске с Байконура пошли косяками. Во все вышестоящие инстанции пошли. И когда через десять минут третья ступень ракеты вытащила полезную нагрузку на орбиту, наши наблюдательные пункты от Казахстана и до Дальнего Востока уже четко взяли под свой перекрестный радиоконтроль отделившийся от носителя космический аппарат. Взять-то взяли, но никто ничего понять не может: откуда на околоземной орбите мог появиться космический корабль «Восток» образца шестидесятых годов прошлого века?
Вот тут, дорогой мой Кир, и возникла та самая мучительная пауза, когда все понимают, что дело неладно, а доложить руководству в Москву, на самый верх, никто не решается. Мистика ведь, если вдуматься. Чертовщина. Как о таком вообще можно докладывать?
Не поверите, друг мой, но первыми руководителям страны о летящем над планетой объекте сообщили наши соседи, китайцы. Посол Китайской Народной Республики… Э… Память, память… Чунь-Сунь-Чай… Нет, не помню имя, хоть убейте… Ну, да ладно… Китайский посол позвонил лично министру иностранных дел России и язвительным тоном выразил глубокую признательность премьер-министра КНР и всего китайского народа за те сердечные поздравления с борта пролетающего нового спутника, которые только что были переданы по теле- и радиоканалам его страны, прервав на целых полминуты вещание на всех без исключения государственных и коммерческих каналах. Министр что-то неопределенно промямлил в ответ, вытер носовым платком внезапно вспотевший лоб и, не мешкая ни секунды, по внутренней связи связался с Кремлем. Так, мол, и так, господин Президент. Наши ракетчики запустили в космос какую-то металлическую дуру, которая сейчас летит над Китаем и шлет здравицы дружественному китайскому народу.
Ну, а реакцию Президента вы, надеюсь, себе представляете? Я, кстати, о том, что происходило в те минуты в Кремле, узнал от помощника Президента, именно в тот момент зашедшего в президентский кабинет с ворохом бумаг, на которые срочно нужно было наложить резолюции лидера страны. Много лет спустя на отдыхе в сочинском санатории к тому времени уже бывший помощник руководителя нашего государства и рассказал мне за рюмочкой чая о том, что сам видел и слышал в то памятное для всех нас утро.
Что же делает наш Президент, выслушав министра иностранных дел? Он тут же связывается по видеосвязи с главой оборонного ведомства и директором российского космического агентства. Что за шутки, мужики? Я, говорит, понимаю, что апрель месяц, но уже далеко не первое число и шутить так, да еще в международном и даже космическом масштабе...
Министр обороны молчит, как будто только что отобедал собственным языком, а директор космического агентства, потея от волнения, начинает лепетать что-то о том, что такое в принципе невозможно, но если господин Президент даст указание, то центр управления полетом немедля разберется в сложившейся ситуации и виновные будут строго наказаны. «Разберитесь и доложите», - Президент отключает видеосвязь и задумчиво чешет затылок. Вот только несанкционированных ракетных пусков стране в год очередных парламентских выборов и не хватало! Можно представить, как много «приятных» слов скажет оппозиция о способности власти контролировать ситуацию в государстве!
Но до конца проанализировать политические последствия несанкционированного пуска Президент так и не успел. Телефон «красной линии» разразился пронзительной трелью.
- Доброе утро, господин Президент, - голос заокеанского коллеги звучал как всегда слегка иронично. - Я правильно информирован? У вас ведь сейчас утро?
- Совершенно верно, дружище, - с готовностью откликнулся наш лидер. - Вас правильно проинформировали. У нас сейчас действительно утро. Солнечное и безоблачное.
- Это просто замечательно, что утро над Москвой безоблачное, - в голосе заморского друга чуть-чуть прибавилось яда. - Возможно, отсутствие облаков даст возможность вашей системе ракетного контроля разглядеть, что двадцать минут назад с Байконура осуществлен несанкционированный ракетный пуск. Космический аппарат летит уже где-то над Юго-Восточной Азией.
- Я в курсе событий, господин Президент, - немедля парировал наш руководитель. - Мы постараемся как можно более точно определить орбиту этого космического тела и сразу же поставим вас в известность...
- Не утруждайте своих людей, - с откровенной издевкой перебивает нашего Президента его американский визави. - Мы уже знаем все орбитальные характеристики вашего... э... изделия. Удаление от поверхности Земли от 175 до 302 километров, период обращения вокруг планеты примерно 89 минут и наклонение орбиты к экватору около 65 градусов. Вес космического объекта наши специалисты оценили в четыре с половиной тонны.