Вот сука! Издевается.
- Вот именно. Только таким это и может понравиться - сказал я.
- Да ладно, ладно, если по серьезу, будешь Брут, нравится тебе это или нет.
- Ну... Вообще, мне нравится - честно сказал я.
- Ну тогда отлично!
- Ты бы это, верхнюю койку не занимал, она уже занята Мильто, он через пару дней вернется - сказал Мюнхгаузен.
- КТО?!
- Мильто - ответил Кузнец.
- Да че у вас за клички то такие?! Ладно этот Мюнхгаузен, с ним все понятно, но почему мать его Мильто?! И ты почему именно Кузнец?! - спросил я, ничего не понимая.
- Ну насчет меня тут не так уж все и сложно. Я Кузнец по профессии, а вот Мильто зовут так, потому что... Тут честно говоря бесполезно объяснять, это просто надо услышать - сказал Кузнец.
- Понял.
- Ну а так, располагайся, скоро обед, там я тебя и с другими познакомлю.
Глава 19
Зерги
- Короче - начал Мюнхгаузен - был, значит, у меня корешь работал он в Икее и временами тырил оттуда детали, хотел себе новый шкаф собрать. Как то на склад завезли новую партию мебели, ну он по тихой вытащил из коробок по одной детали, кстати, как клиенты жаловались на недостачу досок в своей мебели я тоже потом расскажу. Ну так вот, вытащил он значит детали и слышит, охрана ночной обход делает. Друг мой пересрал и в итоге по быстрому собрал какой-то ящичек, залез в него и типо спрятался. Дальше рассказываю то, что охранник в документе написал: «Делаю я значит ночной обход и вижу, посередине склада стоит ГРОБ! Ну думаю капец, кто допился, я, который перепутал склад Икеи с ритуальным агентством или Семеныч. Ну дальнобойщик Иван Семенович! Беру я, значит, дубинку и аккуратно подхожу к этому гробу. Рядом никого, на улице темнота, страшно, аж волосы на жопе дыбом встали, очень страшно. Подхожу я, значит ближе и смотрю, а не нем крышки нет! Вот тут то я и обосрался Вот тут я и подумал, что все! Свечу внутрь гроба фонариком, а на меня какой-то мудак кожаный парень смотрит и спрашивает: «Сейчас 2186 год?» Нет, говорю. А он мне «Ну тогда какого хера ты меня разбудил?!» Это и является причиной моего увольнения» - закончил Мюнхгаузен. Все люди слушавшие его заржали.
За те несколько дней, что я тут был понял, что Мюнхгаузена никто не воспринимает всерьез (оно и неудивительно), при этом его никто не избивает, как было бы, например, у нас. Он здесь был что-то типо тупого младшего брата, который пытается выглядеть крутым на фоне старших. Истории у Мюнхгаузена были одна лучше другой, так что оказалось, что он довольно веселый парень, поэтому моя изначальная неприязнь к нему сменилась доброжелательностью. А вот Кузнец был полной противоположностью. Человеком он был спокойным и умным. Когда в очередной раз нацисты что-то не поделили с армянами (и врятли это была маца), Кузнец спокойно подошел к каждому из главарей банд, о чем-то поговорил с ними и в итоге все успокоились. На мой вопрос зачем он это сделал ответил, что «ну мы же не урки какие-то, чтобы как дикари разбираться. Мы зерги. А зерги, это высшая раса». Незнаю, что он имел в виду, но с такими речами нацисты бы точно его приняли как своего.
Через несколько дней в камеру вернулся Мильто.
- Это что такое? - спросил он.
- Не что, а кто. Меня Брутом кличут - ответил я.
- Да насрать мне как тебя кличут, ты че на моей койке делаешь?!
- В смысле на твоей?! Мюнхгаузен сказал что твоя верхняя!
- И ты поверил?! Ты че совсем дебил?!
Блин, а ведь и в правду, какого черта я вообще поверил этому придурочному?
- Погоди-ка, Кузнец, а ты то че молчал?! - спросил я.
- Мне было интересно, что из этого выйдет - спокойно ответил он, продолжая читать свою книгу.
- Ну и как, интересно?! - спросил Мильто.
Кузнец на секунду оторвался от книги, посмотрел на нас, а потом снова принялся за чтение.
- Не, не очень - ответил он.
- Сука - сказал я. - Ладно, тогда я погнал на верхнюю.
- Да ладно, фиг с тобой - сказал Мильто махнув на меня рукой.
- Ну, раз уж конфликт исчерпан, Мильто, музыку! - сказал Кузнец.
- Ага, щас! После такой подставы хрен тебе, а не музыка! - ответил Мильто.
- Да ладно тебе, всего одну композицию - начал упрашивать Кузнец.
Да что в его музыке такого?
- Ай, ладно, в честь нового поселенца, можно одну - сказал Мильто и бережно достал из кармана... Гармошку.
- Серьезно? Гармошка? - с ухмылкой спросил я.
Мильто посмотрел на меня так, словно был готов разорвать меня одной рукой, а другой все также нежно держать ее.
- Во-первых, это губная гармоника, а во-вторых, завались и слушай - сказал он.
Как только он начал играть, я понял, насколько сильно я ошибался насчет этого инструмента. У нас в городе был всего лишь один человек, который играл на гармонике, но звучало это не очень. Однако, то, что творил Мильто, не шло ни в какое сравнение с тем, что я слышал раньше. Такое чувство, будто все свои эмоции он передавал в этот маленький инструмент, а тот, в свою очередь, создавал из них звук. После того, как Мильто закончил свою партию, я еще не мог отойти от шока какое-то время.