Всё время пред лицом болтается,
Желая быть запанибрата.
Своими блеклыми флюидами
Заполоняя свод небесный,
Мешает восхищаться видами
Вселенской непроглядной бездны.
Луна шевелит носом вздёрнутым,
От желчи и обид бурея:
Она к нему лицом повёрнута,
А он же крутится всё время.
Такое к ней неуважение
От шарика голубобокого.
Жаль, что законы притяжения
Ей дали спутника убогого.
Зависит всё от точки зрения,
Кто есть ведущий, кто ведомый.
И кто влекущий, кто влекомый.
И где любовь, а где влечение.
Где лишь законы притяжения…
Перевод с английского
A Women In Black (@a_women_in_black)
run, run
said the Forest.
but I was too rooted
in you to leave earth,
and embrace the sun
«Беги, беги!» — сказал мне Форест-Лес,
Но слишком укоренена в тебе я,
Чтоб от земли подняться до небес,
Обнять круг солнца, трепетно робея.
* * *
Бывают лестницы в небо,
Бывают — прямо на дно.
Ни там и ни там я не был,
Но буду ведь всё одно.
Казалось бы, этот выбор
Для всех очевиден вполне:
Зачем же на дно к рыбам,
Когда есть стремленье — во вне?
Но это совсем непросто —
По лестнице вверх шагать.
И будут слепые звёзды
Меня терпеливо ждать.
* * *
Народ строил общество матом
И матом же расщепил
Он тот пресловутый атом.
У мата на всё хватит сил
Дело вроде обычное,
Я бы сказал, что простое.
Племя иноязычное
Вряд ли поймёт такое.
Выйдет мужик на крылечко,
Матерно восхитится
Утром и солнцем за речкой,
Пеньем залётной птицы.
Этими же словами
Он изъярится тут же
Куче дерьма под ногами —
Метке козы заблудшей.
Вроде бы слово в слово
Были озвучены мемы:
По поводу утра простого,
По поводу дерьмодилеммы.
Он мог, так сказать, и ширше
Двинуть глубины смыслов,
Бровью повёв, взъершивши
Кудрей своих коромысло.
Но это уже излишне,
И так он козою понят —
Бежит она прочь в затишье
Хлева скукоженным пони.
Что за масштабы таятся
В потенции матерщины:
Могут на ней изъясняться
Женщины и мужчины;
Ею опишет слесарь
Принцип сливного бака;
Ей набубнит профессор
Бред студиозам филфака;
Ей распевают песни
В караоке и подворотнях;
Ей посылают в бездну
Понаехавших-иногородних;
Все многогранности слова
Матного знает паства;
В ней основа основы
Глубинного государства;
Ей тихомирят стрессы;
Ею возводят дамбы;
Ею крушат железо;
С ней нападают вампы;
Ею как аргументом
Ярые споры метят;
Ею, как тем цементом,
Сцеплено всё на свете.
* * *
Солнце с жарким азартом
В карантинную зону целится
Девятнадцатого марта —
Плюс восемнадцать Цельсия.
Миф о короновирусе
От весенней жары плавится.
Как-то всё в мире сдвинулось,
Нравится это нам, не нравится…
Candida Puella
Если б Candida Puella была столь прекрасной,
Как имя её,
Я бы любил её нежно, любил её страстно,
Любил горячо.
Я бы шептал ей: Candida Puella, конфетка,
Ты сладость любви,
Обворожи, завлеки меня в сети, детка,
В объятья свои.
Буду горланить тебе серенады мощно,
Под звук мандолин,
Буду плясать сальтареллу лихую всенощно,
Как пьяный павлин.
Всех разбужу, все задворки вселенной скучной —
Пусть под луной
Имя твоё славят добрые люди звучно
Вместе со мной.
Но отступает прочь морок мечтаний десертных,
Горькая явь
Напоминает: Candida стара и смертна,
не славь.
Я и она — потеряли мы свежесть, вроде
Всему есть предел.
Мы постарели и уже не подходим
Для сальтарелл.
* * *
Упиваясь суперлунием,
Наслаждаясь ночью ясною,
Радуюсь до неразумия
Миру светлому, прекрасному.
Ночь, действительно, волшебная:
Звуки близкие и дальние,
Перепевки птиц душевные,
Свежесть просто идеальная.
Опишу-ка на папирусе
Чувства эти поэтичные.
Где они, пессимистичные
Мысли о коронавирусе?
Живописание дневного месяца