Ночью мне вновь снилась огромная молочно-белая луна, луг, полный сиреневых цветов, и серебристая тень, следующая за мною по пятам. Я шла медленно, наслаждаясь тёплым душистым воздухом, прикосновениями бархатистых листьев и нежных лепестков к моим рукам, мягким лунным сиянием, что окутывало всё вокруг мерцающим ореолом. Я была спокойна, свободна и знала, что никто не тронет меня в этом призрачном, ласковом мире, что здесь я в безопасности, под защитой. Тень рядом, она всегда рядом и на сей раз мне захотелось рассмотреть её. Остановившись среди цветов, я обернулась и увидела зверя.
Снежный барс. По серебристой шерсти рассыпаны чёрные пятна и золотистые подпалины, светло-синие, с льдистым оттенком глаза смотрят на меня внимательно и по-человечески осмысленно. Я не боюсь. Протягиваю руку, желая коснуться его, ощутить под пальцами мех, сильное гибкое тело хищника и…
И просыпаюсь в темноте своей спальни. Лежу неподвижно несколько минут, унимая забившееся тревожно сердце, затем выбираюсь из-под одеяла и, осторожно ступая по холодному полу, подхожу к окну. Всматриваюсь сквозь сковавшие стекло морозные узоры в очертания сада, в чёрные силуэты деревьев на фоне снежного полотна. И на мгновение мне кажется, будто среди заиндевевших стволов мелькнула гибкая серебристая тень.
Глава 3
– Леди Линди, вчера вы упомянули, что при дворе немало двуликих…
– Хватает. Кто-то получил титул – предки в прошлом веке или он сам недавно, у кого-то среди ближайшей родни были оборотни. После тёмного и жестокого периода охоты на колдунов многим из нас пришлось пересмотреть свои приоритеты. Нынче среди нас уже не считается зазорным получить титул от короля или через брак войти в родовитую семью.
– Разве это не противоречит вашим принципам жизни в стае? – удивилась я.
– Принципиальные при дворе не задерживаются, – улыбнулась Эллина. – Стаями живут в уединении в общинах или в маленьких провинциальных городах, до которых не дошла охота, а в больших каждый выживает как умеет. Для некоторых из нас двор – неплохая возможность устроиться в жизни, обеспечить будущее себе и своим детям. Сбежать в леса мы завсегда успеем. Впрочем, не все стремятся попасть ко двору. Кто-то выбирает путь наёмника, кто-то нанимается на корабли, – лисица оглянулась на служанок и понизила голос: – Слава пиратов прошлых веков и по сей день кружит головы иным охочим до свободы мечтателям, а имена пиратов нашего времени окутаны розовым ореолом романтики и манящих тайн. Рикардо Мессимо, Джеймс Дарро – девичьи сердца начинают биться быстрее при одном только упоминании этих имён.
Я поймала растерянный взгляд Айянны и лишь едва заметно пожала плечами в ответ. После завтрака мы принялись разбирать сундуки с моими вещами: одеждой, обувью, украшениями и косметикой – накануне не было возможности заняться этим как должно. Под строгим надзором Айянны служанки развешивали в гардеробе мои платья, Зайра раскладывала на столе возле высокого зеркала в массивной раме коробочки и флакончики с косметикой и маслами, а я и Эллина взялись за украшения. Я открывала поочередно каждую шкатулку, футляр, касалась знакомых предметов, остро напоминающих о доме. Почти всё – подарки родителей, брата, родственников, у нас не принято, чтобы юная незамужняя девушка сама покупала себе драгоценности или обвешивалась ими, словно удалая гадалка из кочевых или гаремная наложница. Да и я сама не любила драгоценности слишком вычурные, роскошные, подавляющие блеском своим, громоздкостью. Цепочка тонкого плетения, с оправленным в серебро круглым лунным камнем – подарок матери на моё восемнадцатилетие, память о том, кто я, из какого рода, – самая дорогая моему сердцу вещь. Я достала цепочку из шкатулки, повернулась к окну, чтобы полюбоваться, как солнце расцвечивает бледно-голубой, молочного оттенка камень рыжими бликами, всколыхнувшими вдруг воспоминания о сне, о снежном барсе. Затем, повинуясь порыву, я протянула украшение Эллине.