– Это безумие, – прошептала я.
– Да, ты моё безумие. Моё маленькое сладкое безумие.
Шею обжёг поцелуй, но я откинула голову назад, выгибаясь навстречу, задыхаясь от новых ощущений, от того, каким податливым, чувствительным становится тело под его руками.
Вдруг Мартен поднял голову, поймал мой рассеянный взгляд.
– Мы сбежим.
– Что?
– Сбежим, – повторил мужчина серьёзно. – Уедем из Салины, сядем на корабль и уплывём подальше. Поженимся, и у нас будет детская, полная ребятишек.
Это было бы прекрасно. Если бы не было невозможным.
– Я не могу, – ответила я тихо.
Мартен вновь склонился ко мне, коснувшись своим лбом моего.
– Ты моя, Лайали, – я чувствую его дыхание на губах, чувствую, как ложится каждое слово обещанием, вечной клятвой. – Всегда будешь моей: сейчас, через год, через десять лет и пятьдесят. Даже когда придёт наш час вернуться к праматери, мы останемся вместе. Даже когда праматерь отпустит наши души обратно в мир живых, я всё равно найду тебя, где бы ты ни оказалась, куда бы тебя ни увезли. Тебя от меня не спрячет никто и нигде.
– Мартен, – я дотронулась подушечками пальцев до его щеки, провела по колючей чуть коже, – у меня есть долг перед семьёй, перед Шианом. Я хочу, действительно хочу быть с тобой, выйти за тебя замуж и родить тебе детей, но… я не могу. Это не в моей власти.
– Хочешь обречь и себя, и своих детей?
– Если ты родился в королевской семье, у тебя не может быть иного выбора.
– Выбор есть, Лайали. Не всегда, но как правило. Другое дело, что не все готовы признать его существование, сделать и принять последствия, какими бы они ни были, – мужчина перекатился на спину, увлекая меня за собой, и я оказалась сверху, ощутила, как его ладони легли на мои бёдра.
– Ты не понимаешь, – покачала я головой. – Я не сбегаю от постылого жениха и навязанного брака, я предаю свою страну, навлекаю позор на моего отца, делаю Шиан посмешищем в глазах всего мира и лёгкой добычей для соседей, давно уже алчущих наших территорий. Почему, ты думаешь, отец решил заключить союз с западным королевством, а не с кем-то из соседей? Потому что нам нужен надёжный, крепкий альянс с могущественным государством, а не пустые обещания вероломных восточных князьков. Им нечего противопоставить великой Иолийской империи или Кандии, чья сила и влияние растут день ото дня, и только и остаётся, что грызться между собой да нападать стаей шакалов на тех, кто заведомо слабее.
– Я уже давно при дворе и вдосталь насмотрелся на эти игры, – Мартен неожиданно улыбнулся, грустно, сочувственно. – Афаллия выжмет из твоей страны всё, что сочтёт нужным, и бросит на растерзание вашим соседям. Шиан далеко, даже если Афаллия пообещает вам помощь и поддержку, пройдёт не один месяц, прежде чем вы действительно увидите её. Если вообще увидите.
– Но Его величество подписали договор…
– Эллорийская империя состояла в союзе с Феоссией, подкреплённым брачным договором и феосской принцессой. Но нынче феосская принцесса мертва, император женился второй раз и вступил в союз с северными соседями против южных королевств, Феоссию включая. И король Георг как раз размышляет, присоединиться ли Афаллии к этому альянсу северных лордов против коренных жителей юга или же поберечь ресурсы и сохранить нейтралитет. Зная осторожность, некоторую скупость Георга и его нежелание ввязываться в то, что его не касается, могу предположить, что предпочтёт он нейтралитет. Если, не приведи праматерь, конфликты Шиана с соседями обострятся, король точно так же не шевельнёт и пальцем, чтобы вам помочь, и никакой договор не будет иметь для него значения.
– А как же репутация Его величества? И… что тогда будет со мной? – не могу поверить, что в этой части континента так ведутся дела. Сегодня король дал слово, а назавтра, словно по мановению волшебной палочки, взял обратно.