– Эти альянсы заключаются и распадаются постоянно, и недавние союзники вполне могут через неделю превратиться в противников. Поэтому никто и не вспоминает, кто с кем был заодно в прошлый раз. А ты при любом раскладе останешься женой Александра, – фраза царапнула недовольством, неприязнью. – Если, разумеется, ты этого хочешь.
Его величество купил чистокровную принцессу с неплохим приданым, приобрёл хорошо воспитанную супругу для своего сына, получил союз с восточной страной, будто галочку поставил в списке дел на день, отмечая выполненный пункт. Как бы там ни было, король не допустит аннуляции нашего с наследником брака, разве что я умру скоропостижно от какой-нибудь болезни, или родами, или – всякое ведь бывает – в результате несчастного случая. Нет, не допустит он столь громкого скандала – уж развод сына с иностранной принцессой причина веская, напрямую касающаяся Георга, – но что будет после его смерти? С той минуты, как я узнала, что Изабелла давняя возлюбленная принца, я не могу не думать об императоре Эллорийской империи, о том, как он обошёлся с несчастной феосской принцессой. И женился повторно он на своей подданной, девице даже не королевской крови.
– Нет, конечно же, я этого не хочу, – возразила я. Выйти замуж за принца, вынести ужас публичной консумации и день за днём терпеть унижения, наблюдая, как Александр любезничает с Изабеллой, как во всеуслышание предпочитает любовницу законной жене, как выплёскивает на меня холодность и злость на отца. И, хуже того, знать, что Афаллия выиграла с этого брака, оставив Шиан в дураках, что нам он не принесёт ничего, кроме наивной веры и глупых иллюзий. – Но я всё равно не могу покинуть свой корабль, даже если останусь там одна-одинёшенька, даже если он идёт ко дну, – я наклонилась к Мартену и мои волосы упали по обеим сторонам наших лиц. – Давай больше не будем говорить об этом? Пожалуйста. Мы не можем ничего изменить, поэтому не надо тратить драгоценное время на пустые разговоры.
– И что у нас останется? – горькая усмешка в голосе.
– Шесть дней.
– А потом?
– Об этом мы тоже не будем говорить.
– Хорошенький подарочек на Новый год меня ждёт.
Я нахмурилась от резкости тона, ото льда в светлых глазах.
– Мартен… – как он не поймёт, что нельзя в единый миг отринуть прежнюю жизнь, отказаться от обязательств перед семьёй и долгом перед родной страной?
– Лайали, – придерживая меня за талию, мужчина сел и я от неожиданности ухватилась за его плечи, прижалась грудью к груди, – боюсь, в таком случае ты станешь вдовой, не пробыв замужем за принцем и суток, а меня казнят за убийство наследника. Однако и видеть Александра в качестве второго супруга я не готов.
– Ты бы согласился на второго супруга? – знаю, среди оборотней распространено двоемужество, женщин у двуликих рождается меньше, чем мужчин, и потому для них естественно и отношение бережное, заботливое к подругам и матерям, и двое супругов у одной женщины.
– Конечно. На того, кого ты выберешь сама, по своему желанию и разумению, а не на того, кого тебе навязали против твоей воли. И уж тем более не на Александра.
– Это не против воли, но так надо и… – начала я, однако Мартен накрыл мои губы своими, останавливая возражения.
Я прильнула теснее, растворяясь в тёплой нежности поцелуя, мечтая забыться в объятиях Мартена. Сердце рвалось на части от мысли, что у нас есть только эти шесть дней, а затем я стану женой Александра и не смогу позволить себе даже таких вольностей. Замужняя принцесса не может завести любовника, не может опорочить себя и супруга, не может поставить под сомнение линию престолонаследия и бросить тень на будущее своих детей. Принцы и короли вольны возлечь со всякой женщиной, что им глянется, но удел принцесс и королев – вовремя отводить глаза, сохранять достоинство и ни в коем случае не низводить себя до уровня неверных своих мужей.
– Хорошо, если тебе так хочется, мы не будем обсуждать ни наше будущее, ни твой долг, – произнёс Мартен, чуть отстранившись от меня, и добавил с лукавой улыбкой: – Пока не будем.
– Ты что-то задумал?
– Возможно.
– Что бы ты ни решил, это наверняка слишком опасно, рискованно…