Ко всему прочему в замке нет простых удобств. Я терпеливо сносила походные неудобства в дороге, однако сейчас-то мы в замке, надёжно укреплённом, благоустроенном для жизни населяющих его людей. Но нет. Страшный сквозняк, и от него не спасали ни гобелены на стенах, ни жалкие ковры на полу, ни огонь в очаге. Отдельной ванной нет, водопровода тоже. Переносная деревянная ванна – обычная лохань, не иначе, – выстланная изнутри простынёй, уже стояла перед очагом, и пришлось подождать, пока слуги наполнят её горячей водой, которую грели и приносили с кухни.
– Да они всего-навсего кучка дикарей, а не великое цивилизованное государство, – прошептала Айянна, вместе со мной и остальными девушками наблюдавшая за суетой, что заполнила мои покои посторонними людьми, голосами с резким, свойственным Афаллии акцентом, беготнёй взад-вперёд.
Что я могу ответить? Теперь это наш дом и нам придётся примириться с особенностями здешней жизни. Благодарение Серебряной, что в Афаллии хотя бы рабство отменили, чем может похвалиться далеко не каждая страна в этой части континента.
Наконец ванна готова. Кадиим почтительно, но непреклонно выпроводил леди Марл и её слуг из спальни и вышел сам. Мои компаньонки поставили перед ванной ширму, помогли мне снять одежду и я, забравшись в горячую воду, попросила оставить меня одну. Совсем ненадолго, лишь на несколько минут, но мне хотелось побыть в одиночестве, знать, что рядом никого нет, что никто не смотрит и не следит за каждым моим жестом, каждым взглядом. Меня с рождения окружали прислуга, наставники, наперсницы, родственники, но дома не было такой суеты, столь раболепного стремления угодить, скрывающего жадное любопытство к иноземной диковинке. Дома я могла спокойно уединиться в ванной комнате, в своей спальне или в саду, зная, что люди из моего доверенного круга находятся поблизости, однако не навязываются, не мельтешат постоянно перед глазами, уважая моё желание остаться в одиночестве.
Горячая вода действовала успокаивающе, нежный аромат масла гелиотропа, добавленного Айянной, напоминал о доме. Странно думать, что я больше никогда не увижу ни родителей, ни брата, ни Шиана. Не бродить мне уже по тропинкам королевского сада, что близ Лазурных озёр, не играть в прятки с подружками в галереях дворца, не преклонять колен пред алтарём Серебряной, не заслушиваться историями, что рассказывала мама.
Вкрадчивый скрип заставил вздрогнуть. Расписанная цветочными узорами ширма скрывала от меня почти всю спальню, я видела лишь угол комнаты, где находился стол с кувшином с питьём и кубками.
Сквозняки? Но затем я услышала шаги, тихие, осторожные.
– Айянна? – позвала я неуверенно. Опустила под воду руку с кольцом, размышляя, позвать ли Кадиима или же справиться самой, пока дар богини ещё со мной?
Из-за края ширмы выступил мужчина, и я не удержалась от вскрика, подтянула заполошно колени к груди, чтобы прикрыться.
Лорд Мартен Ориони не выглядел ни смущённым, ни растерянным. Рассматривал меня откровенно, с уже знакомой полуулыбкой и неспешностью возмутительной, нахальной. Подумать только, вломился в спальню принцессы, застал девушку нагой в ванне и изучает так, словно я его собственность, словно ему совершенно некуда торопиться, словно в любую минуту сюда не войдут мои компаньонки. Словно я не могу закричать, позвать Кадиима и стражу. От меня самой этот наглец сопротивления не ждёт, все здесь, верно, полагают, что беспомощная девица, особа королевской крови не способна и пальцем пошевелить без прислуги.