Узнаю девичий голос, хотя и не вижу ещё его обладательницу.
Изабелла.
– Потому что я не в настроении.
– Всеблагая Гаала! Один вечно занят, другой не в настроении, а мне что прикажете делать?
– Займись чем-нибудь полезным: помоги бедным, вышивай, сочиняй стихи или чем там ещё положено коротать досуг принцессам. А лучше отвлеки своего муженька и займись с ним тем, ради чего вас поженили. Твой свёкор до сих пор занимает трон в основном именно потому, что вы никак не выполните своего главного обязательства перед королевством. Почти три года этого ждём мы, Их величества и вся страна, а ты только и делаешь, что днями и ночами напролёт веселишься с придворными, порочишь своё имя да бегаешь ко мне, пока мой брат пытается научиться быть королём. Дирг побери, он хоть чем-то полезным занят, в отличие от тебя, Иззи. А со мной всё равно ничего не выйдет, сама знаешь.
– И как, по-твоему, я должна отвлечь Александра? – слышу вызов в вопросе.
– Тебе виднее, какие из ваших женских уловок скорее на него подействуют. И заодно не забывай следить, чтобы он со своим отцом не затеял какого-нибудь бесполезного и бессмысленного, однако неприятного заговора против нас, после раскрытия которого придётся устраивать очередную показательную казнь. А теперь оставь меня.
– Поедешь к своей шлюхе? – вызов сменяется презрительной насмешкой. – Всё надеешься, что эта шианская потаскушка заменит её?
Герард поднимается стремительно, поворачивается лицом к собеседнице – в серо-голубых глазах бушует метель, черты искажены яростью, желанием убить, – и массивный кубок летит в Изабеллу. Герард не метит в девушку и потому кубок лишь ударяется о стену, содержимое расплывается уродливой тёмной кляксой по гобелену, но Изабелла с вскриком отскакивает, смотрит гневно на проклятого. Ни капли страха, только ярость ответом, отражающаяся в карих глазах, словно в расколотом зеркале.
– Верно говорят, она была колдуньей, служительницей Феа, богини теней, иллюзий и безумия. Оплела своими чарами и тебя, и Ориони, и вы оба сошли с ума, – процедила сквозь зубы, будто сплюнула, и жаждущей крови керой вылетела прочь, громко хлопнув дверью.
И от неожиданно резкого звука я проснулась.
Низкий потолок. Стены, сомкнувшиеся вокруг клеткой, слишком тесной по сравнению с простором прежних покоев. Неровный свет тусклого светильника и узкая, жёсткая кровать.
– Тише, Лайали, тише, – руки Мартена ложатся на мои плечи, удерживая на месте. – Всё хорошо, всё позади. Тебе нечего бояться.
Он сидит рядом, на самом краешке постели, застеленной бельём из непривычно грубой ткани, пропитанным чужим запахом. Смотрит внимательно, ласково и вместе с тем пытливо, выжидающе. И одет совсем просто, не в дорогой, разряженный костюм придворного.
– Где мы? – голос мой звучит хрипло, растерянно.
– На «Призраке». Помнишь, я говорил, что встречался с одним человеком? Это его корабль.
Я осторожно приподнялась на локтях, и Мартен не стал удерживать, но помог сесть. Я и сама одета в скромное белое платье, больше похожее на нижнее, волосы рассыпаны в беспорядке по плечам.
– Сколько я спала?
– Почти двое суток. Как раз хватило, чтобы незаметно вывезти тебя из дворца, добраться до побережья и отплыть. Даже если бы закрыли порты, нас всё равно не смогли бы остановить.
Не закрыли бы. И даже не попытались бы остановить.
Но Мартену о том лучше не знать.
– Выходит, сегодня первое число? Новый год уже наступил?
– Да. Ты пропустила всё веселье и празднование с чисто афаллийским размахом, – мужчина взял мою ладонь в свою, погладил пальцы. – Надеюсь, в следующий раз мы отметим его как полагается. Ты выйдешь за меня, Лайали?
Меня не удивляет ни внезапная смена темы, ни простой в своей важности вопрос.
– Да, выйду. Ты мог бы и не спрашивать. Никто не спрашивает девушку, желает ли она выйти за кого-то замуж.
– Я хотел услышать твой ответ.
– Он тебе известен.
– И всё же на всякий случай стоит узнать его у дамы, – Мартен улыбнулся заговорщицки.
Смогу ли я когда-нибудь жить без его улыбки, без его нежного, любящего взгляда? Наверное, моё сердце остановится, если с ним что-нибудь случится, если он сойдёт в обитель теней раньше меня.