И я киваю в слепой, безумной наполовину надежде, что чем быстрее Изабелла получит то, что хочет, тем скорее оставит нас в покое, а если Серебряная будет милостива к нам всем, то принцесса афаллийская и вовсе покинет наш дом раньше, чем вернется Мартен, чем они встретятся, и она начнет что-то требовать и у моего мужа.
Изабелла уходит, я оборачиваюсь и вижу стоящую возле кустов Кору, вижу в ее глазах неодобрение, недовольство и мрачное желание воплотить-таки свою угрозу в жизнь.
Немного позже я пишу Джеймсу короткую записку, в которой сообщаю об изменениях планов на вечер и прошу прислать кого-то надежного для нашего сопровождения, и отправляю с доверенным слугой.
Глава 4
Джеймс не просто присылает для нас сопровождение. В ответной записке он просит не заказывать экипаж и к назначенному часу приезжает сам, верхом и в компании двуликого из команды «Призрака». Я знакома с ним — его зовут Брейен Неттен, и он, как и Мартен, тоже родом из Афаллии, из небольшого прайда леопардов. Еще он высок, темноволос, темноглаз и красив, словно вышел из наивных девичьих мечтаний о прекрасном принце, что служит для Изабеллы достаточным основанием, чтобы примириться с некоторыми изменениями в плане и необходимостью ехать верхом. Грея остается дома — лошадей только две и Джеймс настаивает, что нам хватит и их, и его с Брейеном, дабы не волноваться по поводу безопасности, и кера с равнодушием истинной наемницы соглашается с повелением Изабеллы. К немалому моему удивлению, Изабелла не спорит, не язвит, не возмущается, наоборот, девушка мила, очаровательна, вежлива с обоими мужчинами и улыбается обоим же так, будто мы не собираемся под покровом ночи ехать за, может статься, спасением, решением ее судьбы, а присутствуем на балу в королевском дворце, где нет иных забот, кроме развлечений и придворных игр в любовь. Изабелла столь откровенно рада приезду Джеймса, что мне начинает казаться, будто она знала, что я напишу ему, что Джеймс не сможет отпустить меня ночью за город к какой-то неизвестной колдунье, не сопроводив при том меня лично.
Джеймс подсаживает меня в седло, Изабелла устраивается позади Брейена, и мы отправляемся. Ехать через половину Верде и дальше, за городские ворота, из которых нас за небольшую плату выпускают охотно, без лишних вопросов. Едем по южной дороге, широкой, пустынной и пропылившейся, в бледном свете щербатого месяца и крупных звезд, но вскоре сворачиваем на другую, поуже, ведущую через рощу. Джеймс точно знает, куда ехать — полагаю, он успел это выяснить, прежде чем отправляться с нами в неизвестность, — и с двуликим можно не бояться заблудиться, запутаться в тайных тропах. Впрочем, даже в сумерках видно, что и эта дорога хорошая, утоптанная, что ею пользуются регулярно, что то не петляющая, заросшая наполовину тропинка, оставленная редкими путниками.
Дом колдуньи находится за рощей, у подножия холма, на расстоянии достаточном, чтобы не привлекать ненужного внимания и одновременно не слишком далеко от надежных городских стен и удобств Верде. Сам дом, окруженный кольцом аккуратного, ухоженного палисадника, двухэтажный, каменный и добротный, говорит ясно, что хозяйка его не бедствует, что она не из тех колдуний, вынужденных скитаться, опасаясь преследований, или жить в лесу в хибарах и принимать тайно. Вокруг горят фонари, освещая грядки с лекарственными травами и небольшой квадрат двора так ярко, словно день был еще в самом разгаре. Едва мы останавливаемся и спешиваемся, как дверь открывается и на невысоком крыльце появляется женщина средних лет, одетая в простое платье. Изабелла сразу идет к ней, откидывает капюшон черной накидки, я слышу, как девушка что-то говорит, однако слов различить не могу. Я же медлю в нерешительности, не зная, следует ли мне снимать капюшон своей накидки, открывая лицо.
— А недурственно-то колдуньи живут, — заметил Брейен тихо, принимая у капитана поводья нашей лошади.
— Охота на колдунов не коснулась герцогства, — напомнил Джеймс. Он все время, всю дорогу поглядывал в сторону Изабеллы, ехавшей вместе с двуликим первой, и сейчас не сводил с девушки глаз, наблюдал пристально, оценивал.
Женщина кивнула и жестом пригласила следовать за ней. Изабелла обернулась к нам, поманила.
— Останься здесь, — велел Джеймс Брейену и, взяв осторожно меня под локоть, повел в дом.
Мы поднялись на крыльцо, миновали прихожую и оказались в маленькой чистой гостиной, обставленной скромно, но уютно, с разожженным в очаге огнем и пахнущую травами.