– Она связана с братством круга, а близкие отношения с проклятыми – повод более чем веский, чтобы держаться от неё подальше.
– Всё будет хорошо, – в попытке уверить Джеймса я коснулась его пальцев, накрыла их своей ладонью и, спохватившись, отдёрнула руку, словно дотронулась не до грубоватой чуть кожи, но открытого огня.
Быть может, слишком резко.
Смутившись, я отвела взгляд, отступила на шаг, чувствуя, как суматошно забилось сердце.
– Надеюсь, – голос Джеймса прозвучал неожиданно сухо, отстранённо. Мужчина коротко мне поклонился, надел шляпу. – Доброй ночи, Лайали.
– Доброй ночи, Джеймс, – я не смела поднять на него глаза, но слышала, как он вышел, прикрыв за собой дверь.
И казалось отчего-то, что ночь эта доброй не будет.
* * *
Ночью едва удалось сомкнуть глаза. Если я и засыпала, то беспокойным чутким сном, слишком быстро сменявшимся тревожным пробуждением в полумраке спальни. Я не запомнила снов, даже если они и были, лишь ворочалась беспрестанно с боку на бок и размышляла.
Думала об Айянне, Кадииме и остальных девушках, бывших некогда моими компаньонками. Думала о Герарде, Александре и братстве проклятых. Об Изабелле и цели её визита в герцогство и в наш дом. О Джеймсе я не думала, не позволяла себе, отбрасывая всякую мысль о нём и моих чувствах к нему. Единственное, что я вспоминала снова и снова, разбирала дотошно, словно старательный ученик данное учителем задание, – слова Джеймса об Изабелле.
Я мало что знала о путешествиях через порталы, но даже мне известно, что чем больше расстояние до конечной цели, тем больше и переходов нужно сделать и тем сильнее устаёт тот, кто открывает портал. Редко кто способен создать один переход в любую точку мира, независимо от удалённости. Для распределения и сохранения сил требовалось заранее просчитать и проложить маршрут, разделить его на равномерные отрезки, покрывать за каждый переход приблизительно одинаковое расстояние, делать остановки для отдыха. Конечно же, с помощью керы и портала Изабелла всё равно добралась намного быстрее, чем если бы воспользовалась традиционными наземными дорогами, ей пришлось потратить всего несколько часов, а не несколько недель, чтобы оказаться в Верде, однако путешествие остаётся путешествием и суть его не меняет от времени, в нём проведённого. Я помнила, каким ужасным, тяжёлым был наш путь из Шиана в чужую страну, как долго мы ехали и сколько тягот вытерпели, прежде чем пересекли границу Афаллии. Враждебно настроенные соседи Шиана, на чьи территории нам неизбежно пришлось ступить с риском для нашей безопасности, опасные горные перевалы, бескрайние долины Гаалии, два или три маленьких королевства между ней и Афаллией, поздняя осень и западная зима во всей их непривычной, суровой красоте. Порою казалось, мы никогда не доедем, так и сгинем среди обледеневших узких переходов в горной цепи, что разделяла этот континент и мир надвое, исчезнем в одной из бездонных пропастей, что разверзались перед королевским кортежем, погибнем под обвалами, о которых поведал проводник. Мы, девушки, тряслись в каретах, неудобных, продуваемых, едва ли пригодных для долгого путешествия в столь тяжёлых условиях, мы неделями не видели простых удобств, неделями не задумывались о роскошных платьях и элегантных причёсках, ни одной из нас и в голову тогда не пришло бы нарядиться, надушиться и как ни в чём не бывало отправиться кокетничать с сопровождавшими нас мужчинами из охраны. И дело не только в нашем строгом воспитании, дело в элементарной усталости, желании поскорее добраться до более-менее цивилизованного города, вымыться, поесть и поспать на кровати, а не в салоне кареты или в наспех поставленной палатке. Разумеется, Изабелле не пришлось неделями мучиться в тряском экипаже на плохих дорогах, не пришлось ночевать не под крышей дома, не пришлось заставлять себя есть сухой паёк, но всё одно она не могла отправиться в тайное путешествие, предварительно надев декольтированное платье, накрасившись и надушившись. Чего ради, если среди кер одни лишь женщины? Чего ради, если Изабелла так, по её словам, спешила, чтобы её отсутствие не заметили? Не могла она, потратив несколько часов на переходы и остановки, успев в Верде найти и снять комнату в гостинице, после заявиться прямиком ко мне благоухающая и свежая, будто только-только из гардеробной.
Изабелла переоделась в гостинице – вот и весь секрет. У неё должно быть мало времени, но, тем не менее, она находит возможность переменить платье, привести себя в порядок… неужто ради встречи со мной? Разве измученная, уставшая, скромно одетая дама в непростом положении не вызовет больше сочувствия у другой дамы, нежели девушка в вызывающем наряде, щеголяющая своей молодостью и красотой, наглая сверх меры? И Изабелла знала, что Мартен в отъезде, и, соответственно, разоделась не ради того, чтобы произвести впечатление на моего мужа.