– Я не служу Феа, – возразила я.
– Слухи утверждают обратное, – Изабелла взяла бокал, сделала глоток вина. – В Афаллии и некоторых других странах Феа называют богиней иллюзий, теней и безумия, её символы тёмная луна, сова и волк, а те, кому не удалось выбраться из сетей её жриц, однажды сходят с ума.
– Когда ты намерена посетить колдунью? – я меняю тему, не желая обсуждать с Изабеллой богов, ни своих, ни чужих.
– Сегодня вечером. Надеюсь, я смогу воспользоваться вашим экипажем?
– Нет.
– Отчего же? Или ты боишься слухов, если кто-то заметит у колдуньи карету с вашим гербом? – по губам Изабеллы скользит быстрая змеиная усмешка. – Она ведь не только в вопросах зачатия помогает, но и в иных, противоположных случаях… избавляет от лишнего бремени, например.
Я с трудом сдерживаю возмущение от одного лишь подобного нелепого предположения, от недопустимости его, от грязи, что чудилась за фразой этой.
– У нас нет ни экипажа, ни лошадей, – я стараюсь говорить спокойно, ровно, не показывая, задел ли меня очередной ядовитый укус собеседницы. – В Верде мало кто содержит их, разве что те, кто живёт за городскими стенами.
– И вы ходите пешком? – по брезгливому, полному священного ужаса выражению лица Изабеллы я понимаю, насколько противна ей мысль эта – идти пешком дальше одного квартала.
– Иногда да. Иногда вызываем наёмный экипаж. В городе их много, можно как остановить свободный на улице, так и заказать заранее к нужному часу. Возницы хорошо знают Верде и его окрестности, они могут помочь, если тебе неизвестно, куда именно надо ехать, и это дешевле и удобнее, чем содержать свой. К тому же наёмный экипаж позволяет сохранить инкогнито в случае необходимости. Если ты не станешь кричать на всех углах, кто ты, то никто и внимания на тебя не обратит, тем более в Верейе.
– Что ж, прекрасно, – Изабелла залпом, будто простую воду, допивает остатки вина, ставит бокал на стол. – Тогда, надеюсь, тебя не затруднит вызвать экипаж примерно на девять часов вечера. И надеюсь, возница сможет довезти нас куда мне надо.
– Нас? – повторяю я.
– Да, нас: меня, тебя и Грею, – охотно поясняет девушка и поднимается из-за стола. Смотрит на меня сверху вниз неожиданно печальным, отстранённым взглядом. – Я не могу ехать к колдунье без надлежащего сопровождения. Грея сильная и надёжная, но она наёмница, я плачу ей за мою охрану, однако поддерживать меня морально она не станет, что бы там ни случилось, что бы мне ни сказала колдунья. Пожалуйста, Лайали, я лишь прошу тебя побыть рядом.
И я киваю в слепой, безумной наполовину надежде, что чем быстрее Изабелла получит то, что хочет, тем скорее оставит нас в покое, а если Серебряная будет милостива к нам всем, то принцесса афаллийская и вовсе покинет наш дом раньше, чем вернётся Мартен, чем они встретятся, и она начнёт что-то требовать и у моего мужа.
Изабелла уходит, я оборачиваюсь и вижу стоящую возле кустов Кору, вижу в её глазах неодобрение, недовольство и мрачное желание воплотить-таки свою угрозу в жизнь.
Немного позже я пишу Джеймсу короткую записку, в которой сообщаю об изменениях планов на вечер и прошу прислать кого-то надёжного для нашего сопровождения, и отправляю с доверенным слугой.
Глава 4
Джеймс не просто присылает для нас сопровождение. В ответной записке он просит не заказывать экипаж и к назначенному часу приезжает сам, верхом и в компании двуликого из команды «Призрака». Я знакома с ним – его зовут Брейен Неттен, он, как и Мартен, тоже родом из Афаллии, из небольшого прайда леопардов. Ещё он высок, темноволос, темноглаз и хорош собой, словно вышел из старинных баллад о прекрасном странствующем рыцаре, что служит для Изабеллы достаточным основанием, чтобы примириться с некоторыми изменениями в плане и необходимостью ехать верхом. Грея остаётся дома – лошадей только две и Джеймс настаивает, что нам хватит и их, и его с Брейеном, дабы не волноваться по поводу безопасности, и кера с равнодушием истинной наёмницы соглашается с повелением Изабеллы. К немалому моему удивлению, Изабелла не спорит, не язвит, не возмущается. Наоборот, девушка мила, очаровательна, вежлива с обоими мужчинами и улыбается обоим же так, будто мы не собираемся под покровом ночи ехать за, может статься, спасением, решением её судьбы, а присутствуем на балу в королевском дворце, где нет иных забот, кроме развлечений и придворных игр в любовь. Изабелла столь откровенно рада приезду Джеймса, что мне начинает казаться, будто она знала, что я напишу ему, что Джеймс не сможет отпустить меня ночью за город к какой-то неизвестной колдунье, не сопроводив при том лично.