Моё мужество меня не подвело.
– Пойдём, – сказал я, выходя, и прикрыл за собой скрипучую створку.
Девушка явно не была готова к такому повороту.
Только когда мы сошли по лестнице, она убедилась в реальности случившегося и взяла меня под руку – я намеренно оттопырил локоть, чтобы это произошло.
В зале я огляделся, выискивая глазами Как-его-там: кто-то же должен был запереть паб.
– У меня есть ключ, – сказала Ники.
Перед витриной, на которой почему-то сиял лишь один клевер, ждало оранжевое такси.
Я узнал его по запаху.
Водитель услужливо распахнул дверцы, нажав кнопку на руле.
Мы загрузились: Ники – назад, я, нехотя, вперёд.
Единственное, что радовало, день обещал быть пасмурным, и мне не грозило солнце – плотнейшие облака защищали меня от него…
Такси мчалось по авеню.
Дурманящие запахи, коими был насыщен воздух, плохо влияли на мой рассудок: я снова пребывал в странной неге, но настырно вдыхал их, и постепенно к ним привыкал.
Поэтому позволил себе расслабиться, откинуться на спинку и тщательно разглядеть таксиста.
Охристая рубашка и чёрные кожаные штаны… Золотистый загар… Завитушки кудрей… Теперь я не сомневался, что он грек…
Водитель пытался с нами говорить… и был разочарован: ни я, ни Ники не поддерживали беседу.
Мы проносились мимо бесчисленного множества людей.
Те толпились на тротуарах, переходили дорогу или просто стояли, ожидая, пока сменится сигнал светофора.
Никто меня не интересовал…
Кроме Ники.
Девушка молчала.
Поглощая носом сладковатый дым, стелившийся по приборной панели, я любовался ею в зеркале, которое было прилеплено к лобовому стеклу.
Она безэмоционально взирала на фасады зданий, серевших по сторонам, но потом вдруг резко прильнула к стеклу и посмотрела вверх, так, будто увидела что-то страшное.
Я тоже метнулся к окну.
Мы проехали мимо отеля, на котором восседала горгулья.
Ничего особенного…
Мне показалось, или таксист усмехнулся, прежде чем остановить машину?
– За мой счёт, – возразил он, отвергая оплату, предложенную Ники – стопку потёртых купюр.
Мы пересекли шелестящую вязовую аллею, продрались сквозь заросли созревшей рябины – ягоды падали в траву – и пришли к старому мосту, который был перекинут через обмелевший пруд, на глади которого покачивались кувшинки.
Я понял бы, где нахожусь, даже если бы ослеп: аромат увядающего плюща щекотал мои ноздри.
– Правда, романтичное место? – прошептала моя попутчица.
Ей хотелось, чтобы я ответил.
– Он как-нибудь называется? – спросил я.
Меня это не очень интересовало, но с чего-то надо было начать?
– Гэпстоу, – сказала Ники, улыбаясь – радуясь, что может показать свою начитанность: из-за своей нелюдимости она умела лишь так получать знания.
– Gap… stow… – повторил я раздельно, попытался правдоподобно перевести на родной язык и… не сумел…
– Мне здесь хорошо, – призналась Ники.
Я открыл рот и… закрыл его, не представляя, что сказать, поэтому закивал.
Калейдоскоп из разноцветных пятен вокруг действовал на меня не как раздражитель, а совсем наоборот – умиротворяюще.
Самые тёплые цвета, от багряного до солнечного.
– Будто мякоть цитрусовых: грейпфрута… апельсина… лимона… – заметила Ники, разминая пёстрый листок кончиками пальцев.
Но у меня не было слов, чтобы похвалить её за ум.
Девушка немного грустно изогнула брови.
Я пожал плечами… потому что размышлял не о красоте природы…
Мне очень хотелось расслабиться и провести время с моей попутчицей… насколько возможно приятно…
К сожалению, позволить себе это я не мог…
– Ты где-то далеко, – проронила Ники.
– Что? – я не понял её.