И тут появились мы.
Мужик лет тридцати на вид, с бороденкой, росшей на его лице неравномерно, комьями, с кустистыми бровями и взглядом, будто с похмелья, уставился на меня и замер. Он даже не пытался схватить оружие. Просто стоял и пялился на меня.
И я, честно сказать, тоже замер, не спешил наводить на него оружие, стрелять.
Так продолжалось ровно до тех пор, когда у меня за спиной раздались короткие очереди, звучавшие, как удары кнута.
Диса уже бьет по своим противникам.
Мужик за прилавком от выстрелов тоже вышел из оцепенения, его рука скользнула к оружию, однако я оказался быстрее — вскинул автомат, упер приклад в плечо и дал короткую очередь.
Все пули попали точно во врага, заставив его отступить, упереться в стену позади него. Я пустил еще одну очередь, и мужик, получая пулю за пулей, дергался, вжимался в стену все сильнее.
А затем медленно сполз вниз, оставляя на стене за собой кровавые потеки и выщерблины в местах, куда попали пули, прошив его тело насквозь.
Его голова уже скрылась за прилавком, а я все еще продолжал целиться из автомата.
Кто-то положил мне руку на плечо, затем ладонь легла поверх автомата, надавила, заставив меня опустить оружие вниз.
— Все, молодец.
Только тогда я пришел в себя, выдохнул и огляделся.
Диса уже перемахнул через прилавок, присел возле моего противника и констатировал:
— Готов.
Я оглянулся назад, там было что-то вроде кафе — пара столиков. За одним из них, на стуле, нелепо свесив руки и опустив голову на грудь, сидел человек. Под ним уже начала собираться небольшая лужица крови, и она постоянно расширялась за счет новых капель, падавших пусть и не дождем, но довольно-таки обильно.
Второе тело лежало за перевернутым столом неподалеку.
Кажется, все?
— Уходим! — приказал Диса.
— А лут?
— Какой еще лут?
— Ну…трофеи?
— На хрен трофеи — сейчас их дружки набегут. Уходим!
Я нехотя двинулся за Дисой. Что за человек? Ну хоть оружие забрали бы…или быстро карманы охлопать…
Пока я сожалел о трофеях, пока мы просто двигались, как-то не было времени осмыслить происходящее в подробностях. Бежали мы, кстати, уже по частному сектору — всюду были невысокие одноэтажные, либо двухэтажные домики с миниатюрными задними двориками, широкими «газонами» с лицевой части.
— Гляди в оба, но не высовывайся, — приказал Диса и бросился вверх по лестнице на второй этаж.
Я же, осторожно выглядывая в окно, ощупывая взглядом улицу, вдруг вспомнил лицо того бедолаги, которого я снес в магазине…
Это был первый человек, которого я убил в своей жизни. И, насколько понимаю, мне должно быть хреново, я должен начать страдать, испытывать муки совести. Но ничего этого не было и в помине. Более того, опять начался «приступ», и было такое ощущение, что людей мне уже доводилось убивать, причем не единожды. А конкретно сейчас не то что никакой жалости не было, а скорее уж эдакое злорадное торжество — злыдень по заслугам получил, и точка.
Муки совести меня не преследовали, зато я был терзаем жадностью, и жалел, что мы оставили трех жмуриков, у которых вполне могло оказаться нечто ценное.
Эх, вернуться бы…но ведь для этого Дису нужно уговорить, а он, как уже стало понятно, мужик упертый. Сказал «нет» — значит, нет…
Я аккуратно выглянул в окно ‒ никого.
Кстати, интересный парадокс: перед тем, как спуститься в люк, мы были в самом настоящем зимнем городе — всюду снег, мороз такой, что мышцы сводит. А тут…
Тут лужи, грязь, слякоть. И никакого снега, вообще. Нет и мороза. Так, влажно и сыро, эта влажность прямо до костей пробирает, но уж точно температура выше нуля. Как так?
Все тот же сбойный контролер погоды тому причина? Скорее всего…
Как бы то ни было, но если Диса прав, если за нами увязались, то понять, что мы спрятались именно в этом доме, будет затруднительно.
Послышались шаги, и затем я увидел Дису, сбегавшего со второго этажа. Он подбежал ко мне, расположившись всего в паре метров рядом, под другим окном.
— Порядок? — поинтересовался он.
— Да, никого, — ответил я.
Диса явно не поверил и сам выглянул в окно.
— Пока никого, — проворчал он, — подождем…
— Может, все же ошмонаем трупы? — предложил я, все же надеясь, что и в нем взыграет жадность.
— Нет, — качнул он головой, — пока мы будем с трупов мусор впитывать — нам прилетит. Точно тебе говорю!
— Да никого ведь нет!
— Если ты никого не видишь, то это не значит, что никого рядом нет. Ты просто их не видишь. А вот они тебя — вполне, так что уймись! — отрезал Диса. — Ждем пару минут, если никого не будет — двигаем дальше.