Никогда никого не удивляло, что у королей были фавориты. Всегда монархи выделяли наиболее верных им людей, дарили титулы и давали деньги. Фаворитам оставалось лишь верно служить, поскольку сами по себе, без поддержки короля, они ровным счетом ничего не представляли. И все же во французской истории Генрих III большинству запомнился благодаря своим фаворитам. Это самые знаменитые фавориты.
Слово «миньон» появилось приблизительно в середине XV столетия. Некоторые связывают его с французским словом «мине» – «кошечка», поскольку это животное ласковое, нежное и грациозное. Затем уже появились слова типа «ласкать», «нежить» – «миньоте», «аминьоте».
Значит, «миньон» – это фаворит, компаньон, верный спутник. Однако существовало еще одно значение этого слова – «любимец в постели», «любовник». Однако разве можно применить слово «миньон» в его последнем значении?
Брантом, военный человек, написал «Беседы о полковниках пехоты», где решительно высказался против тех, кто пытается бесчестить молодых дворян, которые откровенно любят Лувр и предаются общим развлечениям двора, однако в случае войны способны в полной мере проявить свое мужество. Например, о графе де Рандане злословили, будто он не способен вести тяжелую жизнь военного, а Брантом говорил: «Я хочу знать, что мешает военному человеку любить Лувр, любить изысканность, любить дам и все другие прекрасные удовольствия». Брантом вспоминает «об удивительных боях и дуэлях при дворе, в которых участвовали Бюсси, Келюсы, Можироны, Ривероли, Менелье, Антраге, Грийоны, Шанваллоны и бесконечное число других честных и мужественных молодых людей… Зачем они это делали, если не из любви к дамам?» Между прочим, в списке Брантома можно заметить двух фаворитов Генриха III – Келюса и Можирона.
Общество считает, по мнению Брантома, что «оставшиеся при луврском дворе являются лишь миньонами, изнеженными и женоподобными, не умеющими обращаться со шпагой». Брантом – объективный человек. В 1540 году, во время написания своих мемуаров, он был уже старым солдатом, он видел, насколько сильно отличались военные его поколения и молодые люди, жившие в Лувре в конце царствования Карла IX – начале правления Генриха III. Поколение Брантома решительно осуждало миньонов, говоря, что это «лишь любимчики, любовники, надушенные, завитые, с красивыми лицами. Что они могут? Война – не их занятие, они слишком изысканны, они слишком боятся ударов». Но Брантом обладает иными сведениями: «…они делали совсем иное. Именно они храбро сражались в кровавых сражениях и с такой честью ввели их в обиход. На войне именно они первыми шли на штурм, в битву или разведку. И если надо было отразить два нападения или два раза ударить, один раз они брали на себя и разбивали так много болтающих старых капитанов. Так сегодня смелые и отважные люди Лувра заставляют заметить себя и делают это лучше, чем раньше, я в этом убежден».
И этих молодых людей, настолько отважно сражавшихся во времена Третьей религиозной войны, с 1576 года повсеместно начали называть не иначе как «миньоны». В этом году Л’Эстуаль опубликовал в Журнале злобный пасквиль под названием «Достоинства и состояние миньонов», где содержались обвинения в оскорблении нравственности, в вину королю ставилась чрезмерная щедрость к своим любимцам, а щедрость эту возможно было проявить исключительно за счет духовенства, знатных людей и третьего сословия, тогда как убеленные сединами и покрытые ранами воины лишены и почета, и денег, которые им по праву причитаются.
Таким образом, перед скандально известными дуэлями 1578 года развернулась настоящая клеветническая кампания против королевских фаворитов, а значит, и самого короля. Фаворитов Генриха III называли «напомаженными», «ганимедами», «женоподобными», «завитыми». Конечно, громче всех звучали голоса гугенотов и герцога Гиза. Их целью было всеми средствами ослабить авторитет короля, нападая на его друзей; нужно было использовать любые виды оружия, даже самые неблаговидные. А затем дело было только за дальнейшей пропагандой. Главное – представить короля как узурпатора и так расчистить себе путь в Лувр, путь к трону.
Как относился Генрих III к своим друзьям, лучше всего демонстрируют его письма из Лувра к миньонам, которые в 1575 году находились в лагере герцога де Гиза. Король упрекает в забывчивости Генриха де Сен-Сюльписа, Франсуа д’О, Жака де Келюса и Франсуа д’Эспине. Его Величество написал уже два письма, но получил только по одному от каждого: «Я знаю, что вы заняты или забывчивы. Вы исправите это тем, что будете часто писать мне, и тем доставите мне удовольствие. Любите хозяина, потому что он сам очень любит вас. Я хочу уверить вас четверых, что у вас никогда не будет преданнее друга, чем я».