Руки Антонова скользнули вверх к его пояснице, попутно отбросив в разные стороны полы халата, потянули за широкую резинку боксеров и до неприличия ловко освободили Андрея от последнего сдерживающего барьера. Он откинулся назад, на спинку дивана, а Гоша, мягко поглаживая ягодицы и бедра, спустился губами к его животу. Коснулся пальцами влажной головки, лизнул у основания, провел языком по всей длине. Андрей задышал чаще и резче, вцепившись парню в волосы. Тот, искоса поглядывая на лицо Андрея, взял его член в рот. Антонов действовал неумело и не слишком уверенно, но даже от одного вида Гоши, ласкающего его орально, Макаров был готов кончить. Готов был, но сдержался, растягивая удовольствие, ритмично толкаясь ему в глотку.
Антонов довольно быстро просек все его намерения. До рассредоточенного слуха Андрея донёсся звук разрываемой обертки презерватива. Он их что, везде с собой таскает? Пальцы Гоши скользнули меж его ягодиц к тому самому месту, где было приятнее всего. Макаров непроизвольно подался вперёд, качнулся пару раз и со стоном кончил. Антонов поднял голову, сглотнул и осторожно встал с колен, разминая затёкшие ноги. Он взирал теперь на Андрея сверху вниз, и от этого мужчина чувствовал какое-то раболепие перед ним. Взгляд Андрея задержался на его напряжённом паху. Он сел и потянул вниз его шорты.
– Давай руками, – прошептал ему Гоша. – У тебя ведь до сих пор нос не дышит.
Макаров смущённо улыбнулся и кивнул.
«Почему люди влюбляются? Да, хрен его знает. Может потому, что хотят быть любимыми».