Вот бы найти способ избавиться от всех проблем сразу, оставить их позади. На следующей неделе мне исполнится тринадцать, но тринадцать – это гораздо хуже, чем двенадцать. Джулия постоянно ноет, что ей восемнадцать, но на мой тринадцатилетний взгляд восемнадцать – это самый эпический возраст. Никакого тебе комендантского часа, в два раза больше карманных денег, и в свои восемнадцать Джулия ездит в Ночной Клуб «Tanya» в Ворчестер со своими друзьями – с тысяча и одним другом. В клубе «Tanya» самый мощный ксеноновый диско-лазер во всей Европе! Я бы все отдал, чтобы увидеть его…
Отец уехал куда-то по улице Кингфишер, один.
Мама должно быть до сих пор в своей комнате. Она все чаще запирается там.
Надеясь поднять себе настроение, я достал дедушкины часы «Омега». Недавно отец позвал меня в свой кабинет и сказал, что у него есть для меня подарок. Он хранил его, дожидаясь времени, когда я стану достаточно взрослым. Это были часы. «Омега» Seamaster de Ville. Дедушка купил их у настоящего араба в порту Аден в 1949 году (Аден находится в Арабских Эмиратах, но когда-то он принадлежал Британии). Дед всегда носил эти часы с собой, каждый день своей жизни, и даже в момент смерти они были при нем. И этот факт делает часы еще более особенными. Корпус у них серебряный и широкий, размером с монету в 50 пенни, но при этом тонкий, почти как компакт-диск. «Тонкость корпуса – это признак качественных часов, – сказал отец, серьезный как могильный камень, – это не то, что сегодняшние пластиковые поделки, которые молодежь крепит на запястье».
Я прячу «Омегу» в самом надежном месте на свете – я придумал гениальную идею. Ножом я вырезал круглое отверстие в толще страниц в одной идиотской книге под названием «Строительные наборы для мальчиков». Эти «Строительные наборы для мальчиков» стоят в моем книжном шкафу, бок о бок с реальными книгами. Джулия часто роется в моих вещах, но еще ни разу не нашла заначку. Я это точно знаю, потому что я всегда оставляю монетку на этой книге. Плюс, если б Джулия нашла ее, она бы по-любому скопировала мою гениальную идею. А я проверял ее книжный шкаф – и там нет ни одной книги-заначки, как у меня.
За окном я увидел незнакомую машину. Небесно-голубой «Фольцваген» Джетта медленно катил по району, как если бы водитель разглядывал номера домов. Остановившись возле нашего дома, водитель, женщина, развернула автомобиль и укатила в сторону улицы Кингфишер. Мне следовало бы запомнить номер машины на случай, если что-нибудь странное случится в нашем районе в ближайшее время…
Дедушка умер недавно, я мало что помню о нем – и тем не менее… нарисованные мелом дорожки для моих игрушечных машинок на заднем дворе его дома. Телешоу «Предвестники бури», мы смотрели их в его бунгало в Грандж-овер-Сэндс и пили этот странный напиток – из одуванчиков и лопухов.
Я завел «Омегу» и установил время на пол четвертого.
Мой Нерожденный Брат Близнец пробормотал, Иди на озеро.
Огромный старый пень охранял узкую лесную дорожку, ведущую к озеру. На пне сидел Хлюпик. Его настоящее имя Марвин Хилл, но однажды в раздевалке перед физкультурой он снял штаны, и мы увидели, что он носит пеленки. Ему было лет девять. Грант Бёрч назвал его Хлюпиком, и с тех пор уже, кажется, никто и никогда больше не называл его по имени. Легче провести пересадку глазных яблок, чем избавиться от прозвища.
Ну, в общем, Хлюпик прижимал к груди что-то пушистое и лунно-серое.
– Я нашел – значит мое.
– Что там у тебя?
Хлюпик оскалился, обнажив коричневые зубы.
– Не покажу!
– Да ладно тебе! Мне-то ты можешь показать.
– КитКат, – пробормотал он.
– Шоколадка?
Хлюпик приоткрыл объятия, и я увидел голову котенка.
– Котеночек, – сказал он, - я нашел его – значит он мой!
– Ух ты! А где ты его нашел?
– Возле озера. Я пришел туда сегодня утром раньше всех, и спрятал котенка, пока мы играли в Британских Бульдогов. Спрятал в коробке.
– Почему ты не показал его нам?
– Бёрч и Суинярд и Рэдмарли и остальные сволочуги отобрали бы его! А это я его нашел – значит он мой. Я спрятал его. И теперь вернулся за ним.
Кто его поймет – этого Хлюпика?
– Он тихий, а?
Он держал котенка как младенца.
– Можно я подержу, Марв? – Спросил я.
– Хорошо, только никому ни слова об этом, – Хлюпик бросил на меня подозрительный взгляд, – можешь подержать, только сними перчатки. Они колючие.
Ну, я снял свои вратарские перчатки и протянул руку, чтобы погладить котенка. Хлюпик бросил мне котенка – от неожиданности я поймал его.
– Теперь он твой! – закричал Хлюпик. – Твой! – и рванул в сторону деревни, заливаясь хохотом.