Тебя к престолу вознесли Христову.
Теперь молись ты за лузиад верных,
Несущих бремя тягот непомерных.
119
Вы ж, кто себя бесчестно выдает
За Господа посланцев, как Фома,
Скажите: почему вошла в почет
Средь вас от веры отступлений тьма?
Коль соль земли уж пресной предстает,
То где же слабым смертным взять ума?
Какою солью ересь нам приправить
И души чем заблудшие исправить?
120
Но кончим этот разговор опасный
И к берегам вернемся вожделенным.
Вот здесь, где Малинур стоит злосчастный,
Залив уходит вправо постепенно.
Минуем мы Нарсинги край прекрасный
И над Ориссой пролетим мгновенно.
Узрим, как Ганг, могучий и бурливый,
Впадает в море в глубине залива.
121
Индийцы перед смертию стремятся
Себя омыть в воде его священной,
Надеясь, что грехи им все простятся
За это омовенье непременно.
Вот Читтагонг: в дворцах его таятся
Сокровищ груды редких и бесценных.
Но брег Бенгальский к югу отступает
И нас к иным просторам приглашает.
122
Пегу мы видим; здесь во время оно
Взросло потомство гнусного союза.
И женщину, в насмешку всем законам,
С презренным псом связали страсти узы.
Ты видишь ли мужчин неугомонных?
Им звонкий бубенец тяжелым грузом
Здесь вешают на орган размноженья
Во избежанье мерзких искушений.
123
Тавой ты видишь. Он дает начало
Империи Сиама необъятной.
Она во всей красе тебе предстала,
Над морем разместившись благодатным.
Она далеким странам поставляла
Еще издревле перец ароматный.
А вот торговлей славная Малакка,
Куда купцы всегда спешат без страха.
124
И говорят, что волны океана
Суматру от Малакки отделили.
А ране, блеском злата осиянны,
Они друг с другом неразрывны были.
Когда-то Херсонесом богоданным
Их люди с любованьем окрестили,
Малакку мнили многие Офиром,
Что золотом манил к себе полмира.
125
Теперь, минуя берег Сингапура,
По узкому проливу мы промчимся,
На свет пойдем вначале Цинозуры,
Затем к Авроре нежной устремимся.
Уйдем от туч насупленных и хмурых
И на Сиам великий подивимся.
Узрим Менам, текущий из Китая,
Из озера огромного Ченгмая.
126
В земле, где протекают эти воды,
Живут в согласье, мире и покое
Лаосцы, авы - сыновья природы,
Поля и горы заселив собою.
Есть в том краю и дикие народы.
Их кормят людоедство и разбои.
В печах они железо раскаляют
И грудь татуировкой украшают.
127
Смотри: Меконг потоком полноводным
Через поля Камбоджи протекает,
Теченье рек бурливых и свободных
Он с жадностью великой поглощает.
Народ сих мест, простой и беззаботный,
Животных самых разных почитает,
Считая, что их всех за их деянья
За гробом ждет немедля воздаянье.
128
Омоет это тихое теченье
Злосчастные, но сладостные песни,
Познавшие все тяготы крушенья,
Позор и глад, немилость сил небесных,
Бесчестных приговоров исполненье.
Над тем, чьей лиры звучной и чудесной
Капризная удача не касалась,
Хоть слава этой лиры не чуралась.
129
А видишь ли просторы Кохинхины?
Здесь насладимся мы благоуханьем
Алоэ, ароматной древесины,
И поспешим к сокровищам Хайнаня.
Узрим красу империи старинной,
Что знает злого холода дыханье,
Что пояс ей полночный посылает,
И зной, что тропик Рака окружает.
130
Взор обрати к стене ты необъятной,
Что две державы мощных разделяет.
Власть короля она с красой отрадной
Его смиренным подданным являет.
Закон здесь утвердился благодатный.
Тут сам народ владыку избирает
Из праведников мудрых иль героев,
Известных всюду славой боевою.
131
Еще от глаз твоих во мгле неясной
Таится стран загадочных немало.
Но мы вернемся к островам прекрасным,
Туда, где рдеет луч денницы алой.
Здесь волею природы полновластной
Краса земли рассветной просияла,
И серебром, блестящим столь чудесно,
Нам издавна Япония известна.
132
Как много островов в морях Востока
Предстанет перед нашими очами!
Вот на Тернате от вершин далеких
Опять исходит яростное пламя.
А вот гвоздики заросли высокой,
И стаи птиц парят меж облаками,
Их только смерть на землю возвращает
И рая их небесного лишает.
133
А видишь острова, что в море Банда
Покоятся средь алого цветенья
Ореха - птиц веселых провианта
Что окружен их щебетом и пеньем?
А на Борнео, острове-гиганте,
С дерев струится сладких слез теченье.
То камфора. И острову по праву
Она дарит заслуженную славу.
134
Ты зришь Тимор, что издавна известен
Благоуханной красотой сандала.
А дале Зонд, таинственный, чудесный,
Чей юг неведом путникам бывалым.
И, говорят, средь скал его отвесных
Волшебная река берет начало:
Коль дерево в ту речку упадет,
То в камень превратится среди вод.
135
А на Суматре вяжущим потоком
Смола стволы деревьев омывает
И ароматом сильным и глубоким
Дыханье дивной Мирры заглушает.
Вулкан огромный пламенем жестоким
Пестреющим долинам угрожает.
Сей остров, мягким шелком знаменит,
В глубоких недрах золото таит.
136
Теперь смотри, как к небесам Цейлона
Возносится могучая вершина.
Огромный след ноги на мрачном склоне
Святыней здесь считают беспричинно,
В Мальдивском море, дальнем,
раскаленном,
Чудесный плод взрастает средь пучины.
Он силу яда сразу разрушает
И многих обреченных исцеляет.
137
Ты зришь Сокотру: горькому алоэ
Обязан остров славой несказанной,
И здесь в соседстве с Африкой благою,
Немало островов есть богоданных.
И масса ароматная грядою
Покоится у берегов песчаных.
А там земля Лаврентия благая,
Ее Мадагаскаром называют.
138
Но только земли дальнего Востока
Открыли вы для мира в добрый час,
Но Луза сын, обманутый жестоко
И королем обиженный не раз,
Уйдет к просторам запада далеким
И там навеки возвеличит вас.
Флот проведет неведомым проливом,