103
"Все племена, что Африки пустыни Взрастили под извечно знойным небом, Привел с собой король Марокко ныне, В Испанию вступив с ордой свирепой, Поправ с ухмылкой древние святыни, Отдав страну неверным на потребу. Увидев их, живые содрогнулись, А мертвые в гробах перевернулись.
104
Мой муж, таким несчастьем устрашенный, Не в силах защитить родного края, Меч отвратить, над нами занесенный, Тебя, отец мой, ныне заклинаю. А если нет - останусь я лишенной Короны и супруга, но я знаю: Ты не захочешь зреть меня вдовою И дашь приказ войска готовить к бою.
105
При имени твоем Мулуи воды От страха бег свой мощный замедляют. Спеши помочь кастильскому народу, К тебе он взор с надеждой обращает, Отринь сейчас все думы и заботы, Уже неверный меч свой обнажает. Отец! Коль медлить ты сегодня станешь, В живых кастильцев завтра не застанешь".
106
Вот так Венера нежная рыдала, Когда, спасая мудрого Энея, К Юпитеру могучему взывала, О юноше-изгнаннике радея. И сына молодого отстояла. Отец богов, красавицу жалея, Явил несчастной дочке состраданье И выполнил тотчас ее желанье.
107
Войска в долину Эбро поспешали, Там ржали кони и звенели шпоры. Броню лучи рассвета озаряли, Звучали трубы в боевом задоре. Все новые дружины прибывали, Заполонив широкие просторы. Сердца, что счастье мирных нег испили, К жестокой сече приступить спешили.
108
И, с гордостью войска обозревая, Афонсу с ними в дальний путь помчался, А с ним Мария, дщерь его младая, Которую утешить он старался. И вскоре, ветр попутный обгоняя, В Кастилии Афонсу оказался, Его слова дух войска поднимали И робких и безвольных ободряли.
109
Когда войска двух королей сомкнулись И вышли в поле против супостатов, От страха христиане содрогнулись, Не в силах счесть врагов своих заклятых. Тьмой-тьмущей мавры средь полей тянулись, Грозясь развеять скудные отряды, Которые к Спасителю взывали И на него в несчастье уповали.
110
Глумленью агаряне предавали Своих врагов невзрачные дружины. Их земли меж собою разделяли Заранее лихие сарацины, Что имя Сарры вечно оскверняли, Себе его присвоив беспричинно. Столь нагло край цветущий, благородный Делили тьмы пришельцев чужеродных.
111
Вот так и Голиаф, гигант надменный, Царя Саула насмерть напугавший, Узрев, как отрок, Богом вдохновенный, Давид, пращу и камень в руки взявший, На бой с ним выступает дерзновенно, Смеялся, но, мольбам Давида внявши, Сам Бог десницу юноши направил, И Голиаф навеки мир оставил.
112
Коварный мавр, захватчик вероломный, Дружины христиан подверг глумленью, Не понимая, что отрядам скромным Благое небо ниспошлет спасенье. По марокканцев армии огромной Ударили кастильцы в озлобленье, А португальцы двинулись спокойно На мавров из Гранады недостойных.
113
Мечи и копья острые звенели, О медные доспехи ударяясь, К Сантьяго и Аллаху полетели Мольбы и стоны, в ратный шум мешаясь. Израненные воины слабели, Взывали к небу, с жизнию прощаясь. Из крови жертв неисчислимых вскоре На поле битвы появилось море.
114
Все силы лузитане положили, Чтоб одержать победу в тяжкой битве. Гранадских мавров вой разгромили, Стяжав награду за свои молитвы. Однако же оружья не сложили, А марокканцев дерзких и хвастливых, С кастильцами сомкнувшись, сокрушили И Родину надежно защитили.
115
Уж солнце раскаленное спешило Закончить день средь хладных волн Фетиды И Весперу простор освободило, Когда остатки мавров недобитых Пощады на коленях запросили, К стопам владык приникнув именитых. И столько мертвых полегло в сраженье, Что вздрогнул мир в безмолвном изумленье.
116
Хоть Марий жажду воев несравненных Насытил кровью злого супостата, В четыре раза больше убиенных В день памятный осталось при Саладо. И Ганнибал, воитель вдохновенный, Все ж меньше поразил врагов заклятых В тот день, когда в огромных три сосуда Серебряных колец сложили груды.
117
И только ты, могучий Тит, отправил Не меньше душ на берега Коцита В тот час, как Иудею обесславил, Ерусалим разрушив знаменитый. Но длань твою небесный суд направил, В то разрушенье смысл влагая скрытый. Тот страшный час пророки предвещали И речи Иисуса предвкушали.
118
Разбив врагов, Афонсу величавый С победою в отчизну возвратился, Где, пожиная почести и славу, Он миром и покоем насладился. Но грянул час безжалостной расправы, В гробах усопших сонм зашевелился, Узнав о даме, что всю жизнь страдала, А после смерти королевой стала.