Сменился валик: звуки баркаролы,
Река, нимфеи на воде, луна,
Мелодия ведет в объятья сна
И уплывает в тинистые долы.
Сменился валик снова: трелью длинной
Живой и терпкий аромат жасминный
Рожден,— о, эта чистая роса...
Завод окончился,— и поневоле
Ушли в туман кларнетов голоса.
Весна. Рассвет. О, дух желтофиолей!
«Опавшая листва еще нежна…»
Опавшая листва еще нежна,
Покуда вянет по холмистым склонам,
Гася последним отсветом зеленым
Моих очей несытых пламена...
Приди, из белизны — под полог брачный:
Недаром ветви сбросили наряд;
Приди! Мои глаза тебя хотят
Запечатлеть невинной и прозрачной.
Так обезумел ежевичный куст,
Стремящийся нежнейшей из иголок
Твоих коснуться ярко-алых уст!..
Одежды плещут, на ветру шурша…
Приди! Из белизны! Ко мне под полог…
Камелия, воздушная душа…
«Стройнейшая встает из лона вод…»
Стройнейшая встает из лона вод
И раковиной правит, взявши вожжи.
О, эта грудь желанна мне до дрожи…
И мысль о поцелуе к сердцу льнет.
Я молод, я силен, — ужели мало?
К чему же стыд? Как грудь твоя бела…
Ты Смерти бы противостать могла,
Когда б ее достойною считала.
О гидра!.. Удушу тебя… Когда
Падешь ты, мной повержена в буруны,
И потечет с твоих волос вода,—
То, от любви спеша к небытию,
Я наклонюсь, как гладиатор юный,
И дам тебе познать любовь мою.
«Окончен бой, и вот моя отрада…»
Окончен бой, и вот моя отрада:
Я наконец один, на островке.
Сплошную зелень вижу вдалеке,
Все зелено — пока хватает взгляда.
И вы, мои былые корабли,
Зачем пускались прежде в путь неблизкий?
Скажите мне — алмазов звездных снизки
И слитки лун златых! — куда везли?
Зачем несчастья хлынули лавиной?
Кто дерзким штурмом крепость взял мою —
И покорил ее с отвагой львиной?
Сколь счастливы погибшие в бою!
Вам снятся берега, вам нет возмездья,
В глазах открытых ваших спят созвездья…
«Кто изорвал мое льняное полотно…»
Кто изорвал мое льняное полотно,
Что я берег себе для смертного обряда?
Кто вытоптал мои цветы у палисада
И повалил забор с цветами заодно?
Кто злобно разломал (о, ярость обезьянья!)
Мой стол, к которому привык я так давно?
Кто разбросал дрова? И кто разлил вино
Мое, не дав ему дойти до созреванья?
Мать бедная моя, шепчу я со стыдом,
В могиле пребывай! Руиной стал мой дом…
Тропа ведет меня к последнему ночлегу.
Не надо более входить ко мне под кров,
О, призрак матери… О, не бреди по снегу
Ночною нищенкой под окна хуторов.
«Расцвел зимой шиповник по ошибке…»
Расцвел зимой шиповник по ошибке,
Но холод быстро заявил права.
Ты беспокойна? Где твои слова,
Что были так обманчивы, так зыбки?
Вот мы бредем неведомо куда,—
Воздушному стоять недолго замку.
Твои глаза в мои вошли, как в рамку,—
Как быстро стала в них видна беда!
Снежинки над тобой и надо мной
Меж тем акрополь строят ледяной,
Мир одевая пологом печальным,—
О, этот снег, похожий на фату!..
Зачем сегодня небеса в цвету
И хмелем осыпают нас венчальным?
«Был в этом дне пустых страданий след…»
Был в этом дне пустых страданий след.
День солнца, солнцем залитый до края!..
Сиял холодным пламенем стилет…
День солнца, солнцем залитый до края!..
День ложной радости, дарившей свет.
С улыбкой доцветали георгины…
Шли пилигримы, давшие обет.
С улыбкой доцветали георгины…