ПЕРВАЯ:
По себе не надо
О других судить:
Сердцу угодить —
Лучшая награда;
Мне была отрада —
Коль ее познать,
Нечего желать.
ВТОРАЯ:
Верностью хвалиться
По́лно, право слово:
Любо то, что ново,
Будем веселиться,
Сон пустой не длится —
Облаку под стать,
Улетит опять.
ПЕРВАЯ:
В сей тенистой чаще
Я найду приют,
Буду ждать я тут
Для верности вящей.
Если ж преходяща
Эта благодать,
Буду смерти ждать.
ПЕСНЯ, СОЧИНЕННАЯ В БОЛЬШИХ ПОЛЯХ, ЧТО ЛЕЖАТ ОКРЕСТ РИМА[26]
Что увидеть мне дано
В этой шири бесконечной,
Если мне в тоске сердечной
Видеть вас запрещено?
Эти римские поля
Для меня полны печали,
И спасет меня едва ли
Сердцу чуждая земля,
Небеса ее и дали.
Боль тяжка, боль бесконечна,
И постичь лишь мне дано:
Даль осилить суждено
Вашей власти бессердечной!
У себя я не в чести,
И наказан я судьбою:
Не ужиться мне с собою,
От себя мне не уйти.
Я бежал людей, скорбя;
Скорбь росла — и вот в тревоге
Рад бежать я от себя,
Да не сыщется дороги.
Чем лечить мне боль свою,
Маясь в муке бестолковой,
Если недруга такого
я в самом себе таю?
Все, что я обрел средь мук,
Причиненных давней раной,
Унеслось по ветру вдруг:
Видно, занемог я рано,
Поздно распознал недуг.
И, не обольщаясь боле,
Худших бед отныне жду.
До какой я дожил доли!
Я печаль в печаль введу,
Так что больно станет боли!
Мой бедный замок воздушный,
Что радость мою сгубил,
О, как ты непрочен был!
Шепнула судьба бесстрастно,
Когда его я воздвиг:
— Как выдержишь ты, злосчастный,
Коль замок твой рухнет вмиг?
О, я, глупец слабодушный!
Где жалкий мой разум был,
Что мне он не пособил?
Едва надежда ушла,
Исчез и замок летучий:
То не был горестный случай —
То гибель моя была.
О замок, ветру послушный!
Как много ты мне сулил,
Как много ты мне сгубил!
ПОСЛАНИЕ К АНТОНИО ПЕРЕЙРЕ, СЕНЬОРУ БАСТО, ПО СЛУЧАЮ ЕГО ОТЪЕЗДА В СТОЛИЦУ ВМЕСТЕ СО ВСЕМ ЕГО ДОМОМ
Как заметил я, что в Басто
В ход пошли пардау[27] всюду,
Глядь: луга в ограде частой,
На дорогах же, — хоть грязь-то! —
А полно возов и люду.
Посмотрел я на строенье
Древнее под славной сенью
Башни и промолвил так:
«Да пошлет нам бог спасенье,
Нам грозит опасный враг».
Что Кастилии страшиться —
Не придет оттоль война.
Нет, меня страшит столица:
Ведь от запаха корицы
Обезлюдеет страна[28].
Вдруг и здесь, нам в наказанье,
Приживется ложь любая
(Не сбылось бы предсказанье!)
Про Нарсингу[29], про Камбайю[30]
Да про золотые зданья!
Погляди, о Вириат[31],
Разве с предками мы схожи?
Тут кадят, а там кропят,
Свечи, и столы, и ложа
Источают аромат.
Кто сейчас хвалить бы стал
То пастушье одеянье,
В коем — славное деянье! —
Против римлян ты восстал!
Не в чести сие преданье.
Яд проник в наш край, увы!
Он незрим, нам на беду,
И целебной нет травы:
Эти спят, а те мертвы,
Кто-то грезит на ходу.
Бедность — вот что нас влекло
К цели — ветрам, и пучине,
И природе всей назло;
Я страшусь богатства ныне:
В плен бы нас не завело!
вернуться
В 1521 г. Франсиско Са де Миранда отправился в Италию, откуда вернулся — проехав Испанию — во второй половине 20-х гг.
вернуться
Пардау — золотые или серебряные монеты разного достоинства, чеканившиеся в португальских владениях в Индии.
вернуться
Са де Миранда резко отрицательно относился к имперской политике португальских королей, к открытиям и захвату новых земель в Азии и Южной Америке, к вывозу оттуда ценностей, в том числе и дорогих восточных пряностей. Результатом такой политики была и массовая эмиграция португальцев в колониальные владения.
вернуться
Нарсинга — легендарное горное царство в Индии, поисками которого занимались на протяжении XVI–XVII вв. португальцы и голландцы.
вернуться
Камбайя — небольшой султанат в Индии, над властителем которого султаном Бадуром португальцы не раз одерживали победы, что и создавало миф о непобедимости португальского войска.
вернуться
Вириат — предводитель племени лузов, оказывавших упорное сопротивление Риму. Вириат, которого предание изображало простым пастухом, возглавил восстание против римского владычества и в 139 г. был убит своими приближенными, подкупленными римским наместником.