«Мгновения, часы и дни считаю…»
Мгновения, часы и дни считаю,
Что до свидания остались мне;
В цветах, деревьях и речной волне —
Везде разлуки письмена читаю.
В тропинках полевых и птичьей стае,
В стадах, полях, туманной пелене,
В дыханье ветра, солнце и луне —
Во всем живет моя тоска немая.
Печаль тем горше, чем она нежней,
И неизменно предо мной виденье
Той, в чьих руках ключи судьбы моей.
Но слезы, что струятся все сильней,
И в шторм душе несут успокоенье:
Штиль вспоминать без них еще больней.
«Та, что казалась духу моему…»
Та, что казалась духу моему
Подобной солнцу, жизнь мне освещала
И верный путь на небо указала,
Покинула печальную тюрьму,
Где я остался, погружен во тьму.
Я — словно путник, что бредет устало
В глухой пустыне, зная изначала:
Без вожака не выйти одному.
С тоскою в мыслях и с душой унылой
Ее следы ищу, исполнен муки,
В лесах, в полях и на отрогах гор.
Мне чудится повсюду образ милый:
Она ко мне протягивает руки,
И к ней сквозь слезы тянется мой взор.
«Отшельник, ты тернистою и трудной…»
Отшельник, ты тернистою и трудной
Идешь стезей, которая ведет
Из ночи к дню, где, сбросив смерти гнет,
Жив человек, где свет струится чудный.
Так вырви же из спячки беспробудной
Мой дух, и пусть с тобою он взойдет
На небеса, хотя, слепой, как крот,
О них забыть хотел я безрассудно.
Доселе жизнь моя была пустой,
Унылой, скудной, вся — сплошные пени,
Вся — вожделенья тщетные и страх,
Но наконец мой дух обрел покой.
Оплаканы и преданы забвенью
Дни, что прошел я без пути, впотьмах.
ОДА
Перо дʼАндраде Каминья[47]
Годом сменяется год[48],
Дни мчатся легкой чредою.
Что нам несут они — радость, невзгоды?
Кто прежде первым был, тот
Ныне последним слывет.
В горестях между собою
Сходны, сойдем под могильные своды.
Вновь возродится природа,
Снова настанет весна,
Яркое солнце взойдет, но ужасна
Участь адамова рода!
Мы не увидим восхода
И из могильного сна
Встать не сумеем на свет этот ясный.
О, сколь безмерно несчастны
Люди, попавшие в плен
К грезам, что стольких ввели в заблужденье.
Кто относился бесстрастно
К счастью и видел всечасно
Ужас земных перемен?
Сколь же себе мы вредим в ослепленье!
Мнится мне, происхожденье
Бед, угрожающих нам,
В нашей тщете, в них виновны мы сами:
Суетные вожделенья
Душам несут оскверненье
И предают нас врагам,
А уж потом не спасешься слезами.
Дни пролетают за днями,
Вечно меняется свет.
Греция, Рим где? И где те державы,
Что во вселенной веками
Высились гордо главами?
Пали. Остался ль хоть след
Власти великой и силы кровавой,
Прежде такой величавой,
Кроме печали по ней?
Вот оно мощи былой увенчанье!
Воспоминания славы,
Нежные песни, забавы
Некогда живших людей
Горечь оставили нам в назиданье.
Вспомни, как на отпеванье
Плакали мы без конца,
Как мы с тобой убивались жестоко!
Что же нам дали стенанья?
Разве способны рыданья
К жизни вернуть мертвеца,
Противостать повелению рока?
Души, бежав из острога
Плоти, блаженны, зане
Ярко они в небесах заблистали.
Сколь же блаженство высоко
Их, победивших в жестокой,
Низменной нашей войне:
Плотские путы они разорвали.
Что им земные печали!
Воль их уже не мрачит.
К свету небесному ныне причастны,
Души величье познали,
Дан им прочней, чем из стали,
Новый бессмертия щит.
Что же по брату ты плачешь напрасно?
ЭЛЕГИЯ