В сей милостыне мне откажет нежной,
Тебе крыла Эрота подарю,
Упавшие в погоне безнадежной
За девою, что я боготворю.
Ее красот и жемчуг недостоин.
Но тщетно я вздыхаю и горю:
Коль ветер стих, морской простор спокоен,
А у меня в душе покоя нет,
И хриплый хор скорбей моих нестроен.
Покуда не зардеется рассвет,
В тумане спят Арра́бидские горы[71],
И слеп их камень, солнцем не согрет.
Меня же ослепляет свет, что взоры
Твои струят: голубизну свою
Им отдали небесные просторы.
Шлю вздохи ветрам, втуне слезы лью,
Хоть замирают трепетные волны,
Когда о скорби и любви пою
При всплесках весел под луною полной,
И добрые дельфины вслед за мной,
Плывут, внимая, свитою безмолвной,
И море тихо, кроток час ночной.
Так провожу я жизнь в тоске и плаче,
А ты, смеясь, проходишь стороной.
Или немил тебе удел рыбачий —
Сеть жалкая, да утлый мой челнок,
Да бедность, да погоня за удачей?
Как знать, быть может, минет малый срок,
И я вернусь с добычею богатой —
Иным от моря был немалый прок.
Но чистой красоте противна плата,
Что Тежо прячет в токе светлых вод:
Цена ей — вечная любовь, не злато.
Так пусть, о нимфа, взор твой упадет
На берег ближний: имя Галатеи
На шелковистом он песке прочтет[72].
Ветр и волна щадят его, не смея
Коснуться букв, что я три дня назад
Чертил — Амур водил рукой моею.
С его же помощью нашел я клад
Из редких раковин, больших и малых,
И для тебя сорвал в стране наяд
Коралла ветвь; известно о кораллах —
В воде мягки они, как те слова,
Что жажду я из уст услышать алых:
Надежда, вопреки всему, жива!
СЕКСТИНА
© Перевод А. Косс
Уходят от меня дни краткой жизни,
Коли могу еще сказать, что жив я;
Сколь время быстротечно, видят очи.
Скорблю о прошлом — и покуда в слово
Я скорби претворяю, дни проходят:
Минуют годы, остается горе.
О горькое мучительное горе!
Назвал я краткой жизнь — нет, в долгой жизни
Мне муки суждены, что не проходят.
Мне все едино, мертв я или жив я.
К чему я плачу? И на что мне слово.
Коль обмануться не дают мне очи?
О светлые и ласковые очи!
В разлуке с вами я изведал горе,
И передать его бессильно слово.
Коль в этой долгой, в этой краткой жизни
Меня ваш взгляд коснется, значит, жив я
И все во благо, скорби же проходят.
Но вижу я, что скорби не проходят
И прежде грустные сомкну я очи,
Чем у́зрю ту, чьей светлой властью жив я;
Перо, чернила мне помогут в горе,
Чтоб я поведал о докучной жизни:
В невзгодах верность мне хранит лишь слово.
Да полно обольщаться, лжет и слово!
Чредою мысли, спор ведя, проходят,
И столько грусти выпало мне в жизни,
Что, если б не дарили радость очи,
Не мог бы я себе представить горе
Сильней, чем то, во чьих тенетах жив я.
Огнем объят, в огне и в муках жив я:
Когда б дышать не помогало слово,
Меня дотла б испепелило горе;
Но в муках огненных, что не проходят,
Потоки слез мне увлажняют очи
И не дают сгореть несчастной жизни.
Я умираю в жизни, в смерти жив я,
Незрячи мои очи, немо слово;
Проходят купно радости и горе.
ЭЛЕГИЯ III
© Перевод А. Косс
Овидий грустный, сосланный певец,
Вдали и от Сульмона[73], и от Рима,
Супруг скорбящий, горестный отец,
Уже не чая край узреть родимый.
По неприютным Понта берегам
Скитался, одиночеством томимый.
Холмам и водам, людям и богам
Слал жалобы на свой удел печальный
И ужасался хладу и снегам.
Созвездья, что обходят свод хрустальный,
Он созерцал: веленья их — закон,
Земля им, воздух, небо подначальны.
вернуться
72
В греческой мифологии Галатея — морское божество, нереида. Здесь это поэтическое имя-прозвание возлюбленной лирического героя эклоги, однако не утратившее и мифической окраски.