Вот там бы дал я волю чувству злому:
Проворно расстегнул бы я штаны
Да свел бы счеты с миром по-простому.
Филинто Элизио
© Перевод В. Максимов
ПАРИЖ, ЧЕТВЕРТОЕ ИЮЛЯ ТЫСЯЧА ВОСЕМЬСОТ ШЕСТОГО ГОДА[109]
В один из дней, такой же, как сегодня,
Пришел за мной священник-инквизитор,
С издевкой спрашивал он, усмехаясь,
О чем священники толкуют,
И на допрос меня они водили,
Тюрьмой и пытками мне угрожали,
Когда ж терпение мое иссякло,
Костром мне пригрозили.
Какая радость! День ведь тот же самый:
Июль, четвертое число сегодня,
Но, вместо инквизитора, друзья
Спешат меня поздравить.
Какой побег! Какое вдруг везенье!
Позорный суд, устроенный врагами,
Друзья мои жестоко проклинают,
Меня встречая с ликованьем.
Прошел я, Саншес, много дальних стран,
С родной земли бегу, как враг заклятый.
Моим друзьям и близким угрожают
Огнем и пытками.
В компании таких же вот бездомных,
Приговоренных мрачным трибуналом
К костру, (Какой позор для всей Европы!)
Крик гнева вырвался из уст:
Еще живет и царствует поныне
Для оскорбленья королей и издевательств
Над миром мудрецов и просвещенных
Умов естественных наук,
Притон убийц, введенных в сан духовный,
В кровавых пытках раздирают
Невинные тела прекрасных дев
И кляпом затыкают рты?
Когда придет Геракл, чтобы очистить
У Авгия жестокого конюшни
Водой кристально чистой и прозрачной
Полезных всем наук?
Когда придет Геракл, чтоб уничтожить
Всех поджигателей, в отмщенье отрубив
Все головы проклятой, мерзкой
Лернейской гидры?
Отмстить за Анастасио с Лоренсо[110],
За Саншеса, Филинто и других,
Которые прославили б отчизну,
Коль не платила бы она убийцам,
Отмстить за преступленье тех невежд,
Кто родину сиих светил лишает,
Чтоб только укрепить могущество свое
Насильем грубым и жестоким?
Приди, приди, король мой справедливый.
Рассудком мудрым храброго владыки
Ты счастье королевству принеси,
Чудовище убив.
Довольный я умру, когда пред смертью
Узнаю новость, что Какуса пещеру[111]
Заполнили весельем шумным
Ликующие португальцы.
«Сомкнитесь, волны ночи, надо мною!..»
Сомкнитесь, волны ночи, надо мною!
Оденьте в траур блеск веселый дня,
Оставьте в горькой темноте меня,
Наедине с несчастною судьбою.
Не озаряйтесь, небеса, луною
И колыханьем звездного огня:
Мне будет легче, черный рок кляня,
Рыдать в ночи, объятой черной мглою.
Греми же, гром, земле пророча горе!
Вскипай штормами, роковое море!
Затмись бедою, грозовая даль!
Тем легче мне, чем все вокруг чернее.
О мрак, быть может, утопить сумею
В твоей печали я свою печаль!
Николау Толентино
© Перевод В. Максимов
Госпоже Катарине Микаэле де Соуза после войны 1801 года[112]
Когда я в памяти сегодня
Перебираю все, что было,
Мне представляется, что в прошлом
Все скучно, серо и уныло.
Обид и бед я знал немало:
Да, жребий выпал мне не сладкий,
Да, было много столкновений,
Но ни одной серьезной схватки.
Не раз, борясь за сердце дамы,
Я строил из себя героя,
Но если был соперник бравым,
То покидал я поле боя.
И говорил себе: не дрогну
Я в битве даже самой ярой.
Но раздавал и получал я
Лишь тумаки, а не удары.
вернуться
Париж, четвертое июля тысяча восемьсот шестого года. — Стихотворение сочинено в годовщину бегства поэта, преследуемого инквизицией, в Париж.
вернуться
Анастасьо — поэт Жозе Анастасий да Кунья (1744–1787), приговоренный инквизицией к публичному покаянию на аутодафе и проведший три года в тюрьме. Лоуренсо — по-видимому, Лоуренсо де Гусман, священник, парижский друг Филинто Элизио, обреченный на изгнание из Португалии. Саншес — Антонио Нунес Рибейро Саншес, известный врач, также эмигрировавший из Португалии.
вернуться
Какус — в римской мифологии сын Вулкана, чудовище, предававшееся разбою, похитившее коров Геркулеса (Геракла) и спрятавшее их в своей пещере.
вернуться
В этом году испанские войска вторглись в Португалию, однако война была недолгой и вскоре был заключен мир.