О Небо! О Земля! В какую тьму
Я скорбь мою о сем обмане спрячу?
Во слепоту так просто впасть уму!
Все те, кто уповает на удачу,
Вы, чей удел подобен моему:
Учитесь у меня хотя бы пла́чу.
«Луна-пастушка на простор небесный…»
© Перевод Е. Витковский
Луна-пастушка на простор небесный
Выводит звезды, как заведено:
Безумный Алкмеон[116] давным-давно
В такую ночь спасался тьмой древесной.
Меня снедает ужас повсеместный,
И от него сокрыться не дано:
На ком лежит преступное пятно,
Тому весь мир тюрьмой предстанет тесной.
Спасенье — мрак… Но нет! В моем мозгу
Уже лучи Рассвета засквозили:
Я никуда от них не убегу!
О где, Судьба, сияющих воскрылий
Я, наконец, не созерцать смогу?
Не отвечай, — я знаю, что в могиле.
«Уже в чужих краях пускавший корни…»
© Перевод Е. Витковский
Уже в чужих краях пускавший корни,
Уже не раз бывавший на мели —
Я всех бедней из бедняков земли:
Что может быть печальней и бесспорней?
Фортуне грозной — можно ль быть покорней?
Желания из сердца истекли,
Но умереть от родины вдали —
Я ведаю, удела нет позорней.
Ах, не поступишь Року вопреки.
Пресечь мои страданья и болезни Лишь
Смерть могу просить я по-мужски:
Взываю — будь же в мире всех любезней,
Спаси меня от гибельной руки,
Столь беспощадно волочащей к бездне.
«О Смерти лик! О Ночь, которой ведом…»
© Перевод Е. Витковский
О Смерти лик! О Ночь, которой ведом
Страдалец, возрыдавший, трепеща!
Поплакать дай с тобою сообща,
Наперсница моим старинным бедам!
Велит Любовь — лишь за тобою следом
Брести, средь складок твоего плаща
Стенанью моему приют ища —
О той, что душу поразила бредом.
Вы, чудища, лелеемые тьмой,
Немые привидения и совы,
Скорей ко мне найдите путь прямой —
Откликнитесь на стоны и на зовы,
Чтоб, наконец, смутив рассудок мой,
На душу Ужас наложил оковы.
«О дней моих печальных вереница…»
© Перевод Е. Витковский
О дней моих печальных вереница,
Скорей подобная чреде ночей!
Я снадобья не испивал горчей,
Чем то, которым вынужден опиться.
Угрюма и незыблема темница,
Почти парализован свет очей.
Я слышу лишь тоскливый звон ключей,
Тюремщиков одни лишь вижу лица.
За мной решительно закрыта дверь:
Кто заточен — тот возражать не властен.
Страдание — попробуй-ка измерь.
Но плачу я, бессилен быть бесстрастен:
Любовь и Дружба — где же вы теперь?
Вы столь же далеки, сколь я несчастен.
«Ты, кем на свод небесный невесомо…»
© Перевод Е. Витковский
Ты, кем на свод небесный невесомо
Армады звезд ведо́мы ввечеру,
Пред кем владыки — пепел на ветру,
Пред кем Земля — ничтожнее ато́ма;
Господь, рекущий людям гласом грома,
Склоняя их к терпенью и добру —
Увы, о Благолюбии в миру
Теперь его печаль неизрекома.
Ты, смертный, молишь, токи слез лия,
О нисхождении к своей особе —
Но провещает высший судия:
Творивший зло — не ведай сна во гробе!
И облечется, знай, душа твоя
Возмездным адом — воздаяньем злобе.
«В узилище, где мне пришлось так туго…»
© Перевод Е. Витковский
В узилище, где мне пришлось так туго,
Где я — почти в могиле — смерти жду,
Однако грежу и томлюсь в бреду;
Где бытие — подобие недуга;
вернуться
116