Нет, не найдешь в цветке земном
Ты ни в одном
Игры лучей — столь дивной, тайной…
И лишь гранат или алмаз
Потешат глаз
С звездою схожестью случайной.
Коснешься розы ты едва,
И голова
Кружится от благоуханья…
И предсказать тебе готов
Язык цветов
Любовь, надежды и страданья.
Но тебе дарит Аполлон,
В тебя влюблен,
Весь жемчуг звезд в подлунном мире…
Тоскуя, станет вновь и вновь
Он петь любовь,
Бряцая на небесной Лире.
И осенит тебя Венец,
И наконец,
Чтоб разглядеть тебя поближе,
Сама Полярная Звезда,
Хоть и горда,
С высот опустится пониже.
О, восхитись же, сколь могуч
Надежды луч,
Что к нам несется из Вселенной:
Ужель, пав у твоих колен,
Взять сердце в плен
Не в силах он, навеки пленный?
О, пусть уловит чуткий слух
Высокий дух
Гармонии… Горят заветом
Для нас они — любви цветы,
Цветы мечты,
Нас озаряющие светом!
Сей свет пронзает нам сердца
И мощь творца
Являет нам своим гореньем…
И коль из света звезд возник
Твой светлый лик —
Он лучшим божьим стал твореньем!
А ночь бежит… И вот заря
Встает, горя:
Нет бегу времени преграды…
Срывает за цветком цветок
Златой восток,
И звезд бледнеют мириады.
Но не жалей! В году лишь раз
Весна для нас
Цветет прекрасными цветами…
Пусть звезды поглотит рассвет,
Лишь ночь грядет,
Вновь звезды расцветут над нами!
О, скройся поскорее, день!
Ночная тень
Знак даст для звездного расцвета.
И ты, прекрасна, как звезда,
Взойдешь тогда —
Созвездием цветов из света!
ПОЭЗИЯ ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XIX — НАЧАЛА XX ВЕКОВ
Гонсалвес Креспо
© Перевод Е. Витковский
СЬЕСТА
В гамаке, подобном пенной колыбели,
С шорохом чуть слышным,
Негр качает плавно спящую креолку,
И служанка рядом машет втихомолку
Опахалом пышным.
В гамаке уютно — тень лежит густая
Посреди бамбуков.
Длится сьеста, зноем полнясь и молчаньем,—
Юную креолку ласковым качаньем
Плавно убаюкав.
Но гамак застынет иногда — поскольку
Негр, стоящий рядом,
Медленно зевает, черный и блестящий,
И бесстыдно гладит грудь креолки спящей
Похотливым взглядом.
И гамак качаем на высоких ветках
Вновь без остановки,—
В нем креолка дремлет, ни о чем не зная,
Скачет обезьянка, нежная, ручная,
По цветной циновке.
В гамаке креолка шевелит губами:
Повторяет строки,—
Ей во сне, похоже, нежно вторят струны:
Как-то пел под вечер поселенец юный
Тот романс жестокий.
Вновь гамак взлетает в такт далекой песне:
Нет конца кручине
Тех, кто здесь измучен горькими судьба́ми:
Черных африканцев, что давно рабами
Стали на чужбине.
В гамаке так тихо: пусть поспит креолка,
Пусть подремлет сладко,—
Ты качай прилежней, парень чернокожий,
Овевай нежнее госпожу на ложе,
Верная мулатка!
Пролетает ветер через ветки сейбы,
Просьбе стихнуть внемлет.
Разве есть на свете счастье лучезарней?
Пусть, забыв немолчный гул сахароварни,
Госпожа подремлет!
«Вот — воскресенье. Знаю, горожанин…»