От чистых звезд, сестер твоих, тая,
Насколько ты безжалостна, фальшива
И недостойна их, любовь моя.
ПОЭТУ
Surge et ambula![123]
Столетних кедров тенью осененный,
Ты спишь, как подле алтаря левит,
Хотя уже по всей Земле летит
Упорной битвы гул ожесточенный.
Проснись! Зажегся день, и, ослепленный,
Дрожит могильных призраков синклит…
Мгновение еще — и хлябь вскипит,
На свет изринув мир новорожденный.
Ты слышишь голос толп? Восстал наш род,
И в бой твоих собратий песнь ведет.
Ей вторят бранный клич и зов набатный.
Так встань же, воин Будущего, в строй
И перекуй недрогнувшей рукой
Лучи святой мечты на меч булатный!
ТЕЗИС И АНТИТЕЗИС
I
Я весь от недоверья холодею,
Коль в облике вакханки баррикад —
Растрепанные космы, мутный взгляд —
Является мне новая идея.
Там, где дома, в дыму пожара рдея,
Как факелы на оргии, горят,
Та, что была богиней час назад,
Становится неистовей Медеи.
Как озверел наш раздраженный век!
Он мыслью эпилепсию нарек,
Глаголом — пушек бас и пуль фальцеты.
Идея же не на земле живет,
А там, где звезд расчислен горний ход.
Мысль — не огонь. Она — источник света.
II
Быть может, бог и есть на небесах,
Где бытия вселенского картины
Пред ним чредой, раздельны и едины,
Проходят в долгих и бесстрастных снах.
Но человеку жить не в облаках,
А на земле назначила судьбина,
Чтоб из земной он вылеплен был глины,
Хулу и гимн слагал в земных словах.
Нет без него идее воплощенья,
И пульс ее мы мерим по кипенью
Той страсти, что, как солнце, в нас горит.
Идем же в бой здесь, на земле суровой,
И кровь героев, словно дождь багровый,
Сухую почву оплодотворит.
БОЛЬШЕ СВЕТА!
Гильерме де Азеведо[124]
Пусть любит ночь распутник похотливый,
Иль тот, кто удалился от людей,
Иль тот, кто, чужд желаний и страстей,
Склоняется над бездной молчаливой.
Направь на них, луна, свой взор стыдливый,
Окуй им душу холодом лучей,
Чтоб больше властны не были над ней
Ни груз волнений, ни порок кичливый.
Мне ж милы утро с суетой трудов,
И полдень, изнывающий от зноя,
И тишь послеполуденных часов.
Чтоб жить, мне нужен полный свет, и в миг,
Когда уйду, пусть блещет надо мною
Твой, друг героев Солнце, ясный лик!
ГИМН РАЗУМУ
Я вновь к тебе, о разум, старший брат
Любви и справедливости, взываю.
Взыскует лишь тебя душа живая,
Твой голос всех других слышней стократ.
Ты движешь мириады мириад
Светил, их по вселенной рассевая,
Венчаешь, кровь героев проливая,
Их подвиг славой, высшей из наград.
Ты устремляешь целые народы
В горнило битв на поиски свободы,
А тем, кто бой еще не в силах дать,
Ты помогаешь сохранять терпенье,
Чтоб на щитах успели до сраженья
Сыны их слово «Разум» начертать.
ДВОРЕЦ УДАЧИ
Мне снилось, будто ко Дворцу Удачи
Я странствующим рыцарем влачусь,
Но не найти его мне, как ни тщусь,—
Он кем-то заколдован, не иначе.
Пустить коня уже бессилен вскачь я,
Устал, ослаб, едва-едва тащусь…
Но вдруг из мрака он встает, и мчусь
Я к зданию, какого нет богаче.
По золоту ворот я бью ногой,
Крича: «Я — обездоленный изгой!
Откройтесь мне в награду за страданья».
И поддается золото ворот,
И под роскошный я вступаю свод,
И только тьму встречаю да молчанье.
вернуться
123
Встань и иди!