«Жизнь — это краткий день…»
Жизнь — это краткий день,
Чей беспощаден бег.
Жизнь — мимолетная тень,
Облако или снег.
Легок ты, жизни шаг,
И неостановим.
Так же ты таешь, как
Тает летучий дым.
Жизнь, скоротечней ты
Мысли. Быстрей молвы.
Тленная, как цветы,
Вянешь скорей листвы.
Хрупкая, как цветок,
Легкая, словно «ах»!
Утлый в реке челнок.
Облачко в небесах.
Вспененная волна,
Что набрала разбег,
Бурею взметена,
Чтобы упасть на брег.
Перышко из крыла,
Разбитого об утес.
Вот и сомкнулась мгла.
Ветер тебя унес.
СПОКОЙНОЙ НОЧИ
К реке, где прачка стирала
И белье с мостков полоскала,
Подходит веселый сеньор:
— Добрый вечер! — сказал игриво.
Вечер добрый, милый сеньор!
На охоте собака сбежала,
Такого еще не бывало,—
Начал он с ней разговор,—
Ты здесь ее не видала,
Когда белье полоскала?
— Спрошу я вас для начала,
Мой дорогой сеньор,
А если б ружье пропало,
Вы тоже б несли этот вздор?
— Ну и пусть бы оно пропало!
Денег у меня немало,
Они для меня — просто сор,
Ведь я — богатый сеньор.
Душа вдруг затрепетала,
Когда я увидел с гор,
Как ты белье полоскала!..
— Не лучше бы было, сеньор…
Чтоб душа по швее страдала,
Тогда б из любви не стала
Ваша милость спускаться с гор,
Чтоб увидеть, как прачка стирала
И белье на реке полоскала…
Не тратьте время, сеньор!
— Спокойной ночи… — сказал он вяло.
— Спокойной ночи, сеньор!..
НИЩЕТА
Всю ночь очей не смыкая,
Сын, обращаясь к старушке,
Сказал: «Не волнуйся, родная,
Сегодня я спал как убитый!»
Слова оживили слепую,
Счастьем лицо засветилось.
Ее по дорогам, босую,
Водил он, надеясь на милость.
Возле усадьбы богатой
Слышится лай собачий:
Это хозяин проклятый
Псов натравил на незрячих.
И снова бредут горемыки.
Да разве поймет их кто-то?
Как вдруг услышали крики,
Рожок королевской охоты.
Бледнеет от страха слепая,
Но сын утешает снова:
«Прошу, не волнуйся, родная,
Поищем другого крова».
«О, только бы псы замолчали»,—
Шептала старушка в тревоге.
Тут стражники вдруг закричали:
«Прочь! Уносите ноги!»
Лишившись последней надежды,
С мольбой обращаясь к богу,
Едва лишь рассвет забрезжил,
Слепые пустились в дорогу.
ЭПИТАФИЯ
Лежит здесь португальский дворянин.
Всем дворянам господин!
Он разве умер? Нет, живет!
И будет жить не в прошлом, в настоящем.
Вкусил герой наш славы мед
И обладал заслугою блестящей:
Он миром, словно лошадью, вожжами управлял.
Шумят вокруг: «Какой бахвал!»
А я — свое: «Он был дремучий
Чванливый первоклассный кучер!»
«С рассветом тает в небесах звезда…»
С рассветом тает в небесах звезда,
И ты ушла с уходом темной ночи.
Уже твои сомкнувшиеся очи
Мне не подарят света никогда.
Не знаю, есть ли небо… Но куда,
Как не на небеса взлетела, впрочем,
Твоя душа? Разорван роком в клочья
Мой парус… Я несчастен навсегда.
Разбит хрустальный кубок. И над нами
Плывут и золотятся облаками
Трепещущие локоны твои.
Звезда, мерцая, вдруг с небес скатилась.
Разбилась чаша. И ладья разбилась,
И я горюю на краю земли.
Герра Жункейро
© Перевод И. Чежегова