Из леса, как молния, как гром, вырывался отряд всадников, все в черных доспехах, все с криком о смерти. Ее воины пали перед ними, растоптанные подкованными железом копытами, изрубленные, обезглавленные, пронзенные копьями и отброшенные в сторону.
С лицом, похожим на шрам от ожога, с ужасными глазами, темными как смерть, Тагол бросился на нее, высоко подняв меч. Он закричал у нее в голове, и это был тот самый звук, который она должна была издать, умирая одной из тысячи смертей, которые он в конце концов выбрал для нее. Кериан повернулась и попыталась защищаться. Она подняла свой собственный меч и знала этот жест только для этого. Его меч повис прямо на дуге замаха и опустился вниз—
- сильно ударив по голове молодого эльфа, прыгнувшего между Львицей и Темным Рыцарем. Она увидела лицо мальчика-Андера! Брызнула кровь, белые осколки черепа рассыпались в воздухе, и на изуродованном лице она увидела ужасное удивление в его глазах, когда он упал. На лице Рыцаря Черепа отразилась ярость, когда он снова сделал выпад. Кериан откинулась назад, надеясь, что его удар выведет его из равновесия. Но этого не произошло, и она быстро двинулась вперед, подняла свой собственный клинок, встретила его и удержала. Тагол, тяжелее, надавил. Кериан, отпустила его. Он сделал еще один выпад, она дернулась, словно собираясь ответить, а затем резко нырнула в сторону. Он потерял равновесие на скользкой от крови земле. В тот самый миг, она повернулась и закричала: "Назад! Отступление! Со всем воздухом в легких, с каждой секундой, которую жизнь мальчика приносила ей, она выкрикивала своих воинов с поля боя.
Они не слышали ее, да и не должны были слышать. Первыми погибли крестьяне и горожане, никогда не обученные воевать. Разбойники, ее хорошие воины, знали, что битва проиграна, когда они ее видели. Они бежали, перепрыгивая через трупы врагов и друзей, в лес, глубоко в лес и высоко по гранитным склонам, где, возможно, лошадям было бы трудно следовать за ними.
Кериан побежала следом, ругаясь и слыша, как смех Лорда Тагола звенит не в ушах, а в голове.
Глава 22
Кериан считал себя мертвой. Она считала их, считая тех, кто не сумел выбраться, кто пал в лесу от рук рыцарей, от топота копыт боевых коней, от мечей, от булав, от зла Тагола. Она считала их в слезах и не стыдилась этого. Она плакала, Джератт плакал, а Полет Перышка-нет, потому что она была среди мертвых. Она лежала среди фермеров, деревенских жителей, рядом с Андером, сыном Мельника, который отказался отдать ее рыцарям Тагола. Он был влюблен в нее, так сказал Джератт.
“Когда я закрываю глаза, я все еще вижу его, Джератт. Этот его взгляд, умирающего за меня.- Вспышка безумия, славы, когда он бросился между ней и смертоносной сталью.
Они сидели на высоком, увенчанном валунами холме, похожем на тот, что она впервые увидела много лет назад, в другую осень, когда она бесконечно карабкалась за Станахом, чтобы избежать рыцарей на дороге к "Зайцу и Гончей". Упрямая, в тот день она влезла в плохо подобранные сапоги, пока ноги не начали кровоточить. Теперь ей казалось, что сердце ее обливается кровью. Когда она посмотрела вниз с холма, Кериан увидела приближающегося гнома. Он хорошо сражался-для однорукого человека, как сказал Джератт.
“Что ты собираешься делать с этим гномом, Кериан?”
Киеран пожала плечами. “А что тут сделаешь? Он здесь, и я не могу безопасно доставить его в Квалиност. Он должен был остаться здесь. Черт побери, возможно, ему следовало остаться в Торбардине.”
Кериан смотрела, как Станах поднимается по склону холма, усталый, как и она, весь в поту, с грязной повязкой на голове.
“С тобой все в порядке?- спросила она, когда он подошел ближе.
Он посмотрел на нее в лунном свете, его глаза были свирепы, как лезвие клинка. Он сказал: "Нет, я пропалывал сорняки. Я очень хочу есть. Я в этом проклятом богами лесу, Госпожа Львица. Со мной не все в порядке.- Он огляделся вокруг, сзади, по сторонам. “Я не думаю, что кто-то из нас в порядке.”
- Она нахмурилась. Джератт поднял голову.
“В лесу что-то есть, - сказал гном.
Джератт встал, держа руку на рукояти меча.
“Нет. Станах опустился на пень рядом с Кериан, его дыхание превратилось в усталый стон. Кериан легонько коснулась его плеча. - Он покачал головой. “Со мной все в порядке. Но, клянусь бородой Реоркса, я устал.
“В лесу,” сказал он, возвращаясь к тому, что начал говорить. - Только Не Рыцари. Ни остальная часть нашего народа, отбивающаяся назад или прочь. Что-то еще. Что-то хитрое и тихое.”