Ослепленная светом его меча, оглушенная его мысленным голосом, она закричала. Она вывернулась и потеряла равновесие. Споткнувшись, она упала, и он навалился на нее всем своим весом, неся ее до самой земли. Она извивалась под ним, его кольчуга впивалась в плоть ее шеи, его локти прижимали ее к плечам. Его дыхание на ее лице было ледяным, как дыхание мертвеца.
Кериан боролась, отбиваясь все сильнее. Она подняла колено, поставила ногу на землю. Безоружная, с мечом, отброшенным далеко от нее, она зарычала и бросилась на него, кусая его лицо, щеку. Она разорвала плоть и сильно толкнула вверх. Он приподнялся, и она подняла колено, чтобы лучше видеть его. Завывая, он проклял ее, падая и сгибаясь пополам, когда она схватила его собственный меч.
Весь лес стоял неподвижно, как будто даже зверь, созданный из стихийной ярости, затаил дыхание.
Исполняя роль палача, Кериан была права. Она с силой подняла и с силой опустила свой меч. Но даже тогда его голос выл у нее в голове, как волчий вой. Когда он умер, его голова упала с плеч, даже тогда она слышала его.
Хотя весь лес уже опустился, вой в голове Кериана не прекращался. Он никогда не прекращался, пока она не закончила считать своих мертвецов, пока не нашла того, над кем должна была плакать сама.
На месте убийства, на лесной подстилке, залитой кровью, Кериан нашла своего брата Ийдахара, ради которого она вышла из Квалиноста много-много лет назад. Он был мертв от удара топора, лезвие глубоко вошло ему в грудь, по рукояти текла кровь.
- Дар, - сказала она, как будто он мог ответить. Ветер с поля битвы трепал его волосы. Она коснулась его щеки и почувствовала, как пот остывает на его безжизненной коже. Она проследила контуры его лица, лица, знакомого ей всю жизнь, лица человека, которого она едва знала.
И снова она сказала: "Дар…”
Рядом с ним стояла на коленях его жена Айенша, обхватив себя руками. Она не шевелилась и не издавала ни звука, пока не подняла глаза и не увидела Кериан.
“Он что, умер?- сказала она. - Тагол?”
“Он мертв.”
Айенша кивнула, затем низко наклонилась и прижалась щекой к груди мужа. “Он не хотел приходить. - Умоляла я его. - Уговорила его Старейшина..”
Кериан подняла голову, ее щеки обдувал прохладный ветерок. “Старейшина.”
“Ты же ее видела.”
“Ее…”
- Форма ее магии, форма ее ярости.”
Она разговаривала с Элементалями, древней женщиной, чья магия могла превратить лес в хаос для ее врагов.
- Дар пришел, - сказала Айенша, - из-за Старейшины, потому что я обещала и поклялась тебе и твоему делу. Ты убила моего насильника и спасла меня от худшего. Ты пыталась изгнать чужих рыцарей из эльфийского королевства. Мы сказали ему-я сказала ему, - что ты так много задолжал.”
В ее глазах горел ужасный свет человека, который заплатил гораздо больше, чем она считала своим долгом. Они молча сидели рядом с человеком, которого любили, братом и мужем. Долгое время никто не приходил, чтобы потревожить их, двух женщин в развалинах леса, одну в руинах ее жизни.
Глава 23
- Скажи мне, - сказал Король, и Гилтас положил руку ей на щеку. - Кериан, моя Львица, скажи мне.”
Ей снова приснился волк, но она ничего ему не сказала. Вместо этого она накрыла его руку своей и поднесла ее к своим губам, чтобы нежно поцеловать. Он обнял ее, прижал к себе, и когда она прижалась к нему, положив голову ему на плечо, она ощутила старый знакомый запах экзотических специй, аромат далекого Тарсиса, тех давних времен, когда она была смеющейся служанкой, которая шпионила за своим хозяином ради своего возлюбленного. Теперь она носила одежду этой девушки, ее шелковый ночной халат, ее духи и ее лосьоны, но она не была той девушкой. Она никогда больше не будет такой.
“Гил, расскажи мне, что твоя мать узнала из Торбардина.”
Он сел и притянул ее к себе, чтобы она села рядом. Из окна повеяло холодным ветерком. Он завернул ее в простыни, когда она задрожала. - Только обнадеживающие вещи. В Торбардине, возможно, скоро начнут строить планы по созданию безопасного прохода отсюда, если он нам понадобится. Как только он вернется домой, Станах Хаммерфелл выступит перед Советом Танов от нашего имени. Он не думает, что теперь кто-то станет нам перечить.
- Дракон больше не будет терпеть, и это не имеет к нам никакого отношения. Это связано с политикой ее собственной жадности и жажды власти.”
Она снова скользнула под одеяло
- Кериан.- Он убрал волосы с ее щеки, вдыхая их аромат, запах ее кожи, когда целовал ее. - Кериан, мой собственный разбойник. Ты скоро уйдешь.”