- Убийца!”
Сердце Кериан глухо ударилось о ребра, а рука опустилась на нож, висевший на поясе. Глаза Джератта расширились, его собственная рука предостерегающе поднялась.
“Не двигайся с места-”
- Убей ее!- взвизгнул голос Банши.
- Не волнуйся, - сказал Джератт со странным легким презрением. Никто никого не убивает. По крайней мере, пока. Убери руку с ножа, Кериансерай.- Когда она заколебалась, - сделай это сейчас, или я отдам тебя старухе.”
Кериан убрала руку с зажатого в костях ножа, и в этот момент холодная усмешка сменила выражение лица Джератта на опасное.
“Если подумать, я все равно отдам тебя старухе.”
Тени сдвинулись. Вокруг бассейна сгущались тени, которые, казалось, сливались в единое целое, как эльфы. Мужчины и женщины шли с трех сторон. Грубо одетые, в кожаных и оленьих шкурах, в часто чиненных рубахах, в сапогах, которые они сами себе выделывали, они медленно спускались по склону.
Хотя они и казались людьми, которые зарабатывали себе на жизнь в лесу, но не были Кагонести, потому что ни у кого не было татуировок. Один или двое носили обломки доспехов, отполированный до блеска нагрудник, ножной щиток, горжет.
Когда они показались, Кериан увидел среди них одну тень-тень, которая двигалась медленнее. Эльфы вокруг нее отошли в сторону. Как воины, они заняли посты вокруг бассейна, оставив Кериана, Джаррета и Айеншу одних в центре, когда тень приблизилась.
У Кериан пересохло во рту.
Тень остановилась, стоя за небольшим кольцом костров. В мгновение ока она начала менять форму.
- Старейшина, - сказал Джератт, его голос был окрашен настороженностью, уважением и-Кериан это почувствовал-смирением. “А вот и она.”
Та, к которой Джератт обращался как к старшей, не смотрела ни вправо, ни влево. Она не подняла глаз и даже не оглянулась. Она даже не дышала. Ни малейшее движение не коснулось ее губ и не заставило ее костлявую грудь вздыматься и опускаться. Она сидела, как существо, рожденное из земли, неподвижная, как камень, с глазами странными и непривлекательными, как ветер в безумное время года между зимой и весной.
“Так вот она где, - произнесла старейшина надтреснутым, как древний пергамент, голосом. Ее взгляд ни разу не дрогнул. Кериан подумала, не ослепла ли она, но она не увидела ни молочного блеска глаз, ни шрама, ни вообще какой-либо раны. Женщина просто смотрела куда-то вдаль, туда, куда никто другой не мог заглянуть. “Я вижу тебя, дитя мое.”
Убийца. Я тебя вижу.
Убей ее ... убийца!
- Нет, не надо!”
Она попыталась сказать что-то еще, но вторжение старухи в ее разум, в ее душу сбило ее с толку и оставило ощущение, что все ее слова перепутались, а язык превратился во что-то неуклюжее, как кожа. Она не могла ясно видеть. Она почти ничего не слышала. Звуки вокруг нее были приглушены, как будто она находилась на расстоянии или под водой.
Ты снова будешь убивать. Мужчины умрут из-за тебя, женщины умрут, а дети будут плакать. Из-за тебя!
Кериан почувствовала, что мир вокруг нее становится холодным. Она услышала вой сильного ветра, хотя не чувствовала его ни на коже, ни в волосах. Голос ветра превратился в гортанный рев пламени, и перед огнем она стояла, крича, убийца и жертва.
Тяжелая рука схватила ее, потом еще одна, удерживая от падения. В тот момент, когда она поняла это, колени Кериан подогнулись, живот внезапно сжался, и желчь, как огонь, бросилась ей в горло.
Внутренности Кериан скрутило судорогой, от боли она согнулась пополам. Джератт отпустил ее, когда все, что она ела с самого рассвета, выплеснулось наружу. Ее живот снова свело судорогой, и, упав на четвереньки, она подавилась рвотным позывом. Золотая цепочка на ее шее скользила и соскальзывала, кольцо Гила, выпавшее из-под рубашки, резко блеснуло на гранях топаза. Холодный и тонкий пот струился по ее шее. Сбитая с толку, с кружащейся головой, она огляделась и увидела лишь лес ног.
Сверху протянулась рука, большая и коричневая. Он взял ее за запястье-не грубо, не нежно.
- Вставай, - произнес низкий голос, но не голос Джератта.
Это слово болезненно прозвучало в ее голове, как удар колокола. Кериан поморщилась. Она попыталась вырваться из его рук, но у нее не было сил сопротивляться. Рука мужчины скользнула вниз по ее запястью.
“В тебе больше ничего не осталось, так что вставай, Кериансерай из Квалиноста.”