— Ты придешь смотреть коллекцию Каподимонте? — мать наконец завершила свой монолог о Неаполитанском музее. — Ее впервые привозят к нам. Другого шанса не будет. Можем посмотреть после закрытия, когда не будет посетителей, чтобы никто не мешал.
— До какого выставка? — вздохнул Лев.
— Только началась. Два месяца продлится экспозиция. Но ты не затягивай.
— Договорились, — кивнул сын. Покосился на часы.
— И не думай! — пресекла его попытки мать. — Пирог сейчас будет. Зря я, что ли, пекла?
— Аромат был исключительный! — с воодушевлением подтвердил Викентий Мирославович.
Левка вздохнул. Пирог ему совсем некстати, за фигурой надо следить, сценические платья все сшиты по точным меркам. А Лола — сладкоежка, только отвернись — уже лопает пирожное или конфету.
— Ты посмотри на него! Это я, значит, сладкоежка.
— Ну не я же.
— Только можно мне маленький кусок, мам, ладно?
— ДВА!
***
— Знаешь, я тебе все-таки почитаю свои стихи, — Дина уже привычно устроила голову на его плече. Он уже привычно внутренне вздохнул раз пятьдесят.
— Наконец-то. Думала, не дождусь!
Дина смеется. У нее удивительный смех — звонкий и, одновременно, мягкий. Она вся состоит из таких контрастов — чего-то девичьего, почти даже девчачьего, детского — и женского, от которого вся мужское внутри реагирует остро, горячо, тяжело. Какой-то безумный коктейль, созданный специально для того, чтобы свести его с ума. В костюме Лолы это делать особенно неудобно. Чистейшей воды мазохизм.
— Только пообещай мне, что ты скажешь свое мнение честно, даже если тебе не понравится! — требует Дина.
— Обещаю! — Лола клятвенно прижимает руку к груди. И Дина вдруг повторяет ее жест. Сжимает поролон и хихикает.
— Мягонькая!
— Эй! — возмущается Лола. Лев внутри стонет. — У тебя свои есть, их и лапай!
Теперь Дина хохочет. А потом, отсмеявшись, снова кладет голову ему на плечо, а ладонь — на живот.
— Ну вот, я забыла первую строчку…
— Садись, два.
— Но я учи-и-ила! — дурачится Дина.
— Тогда вспоминай.
— Что делать будем?!
— Не давай ей опустить руку ниже. И положи ногу на ногу.
— Мне так неудобно!
— Со своим удобством разберешься дома, в душе.
— Че-е-ерт…
— А я тебе говорила — мажь руки кремом.
— Я вспомнила!
— Умница. Читай.
***
— Я уезжаю, Лолочка.
— У тебя же сессия!
— Я все сдала досрочно. Я умная, — Дина улыбается. Улыбка выходит невеселой. — Вот, зашла попрощаться, завтра утром самолет.
— Далеко ли тебя понесло, голубка моя?
— В Сочи, — вздыхает Дина, прижимаясь к плечу в пайетках. — Там кинофестиваль. Мы… с Игорем… должны на нем быть, — еще раз вздыхает. А потом неожиданно поднимает голову и, глядя прямо в глаза, спрашивает: — Ты дашь мне свой номер телефона? Чтобы я могла хотя бы иногда… обещаю, сильно надоедать не буду!
Лев судорожно соображает. Так, его личный номер нигде не засвечен, для организации выступлений везде указаны координаты либо Яна, либо его помощницы. Ладно, рискнем.
— Надоедай мне, сколько твоей душеньке угодно. И записывай номер. Хотя лучше бы ты там гуляла, смотрела кино, загорала и купалась в море!
— Можно подумать, это так интересно, — бурчит Дина, доставая мобильный. — Диктуй.
Глава 5. Сама не знаю, почему, но ты мне нравишься.
Дина: Ну вот я и одна
Лола: Как — одна? Куда делся твой телохранитель?!
Дина: Срочно уехал по делам. В Штаты.
Лола: Далековато занесло дядю. Вернется нескоро?
Дина: В Сочи уже не вернется. Он потом сразу в Москву приедет. Я бы тоже вернулась. Но мне надо тут досидеть — как лицо продюсерского центра «Ингер Продакшн» и все такое. Раз Игоря нет. Еще неделя. Но тут такая тоска…
Лола: Эй, что за тон? Там море, пляж, атмосфера фестиваля. Плечистые спасатели в узких плавках, в конце концов!
Наконец-то получает в ответ смеющийся смайл.
Дина: Завтра схожу на пляж, поищу. Раз ты говоришь, что они там должны быть. Плавки красные?
Лола: Конечно!
Дина: Будем искать.
Лола: Удачи!
Дина: И все-таки… все-таки я по тебе скучаю. А ты по мне?
Лола: Очень.
***
— Ты собрался делать глупости, мой мальчик?
— Угу. Ты со мной?
— Куда я денусь?
***
Надо обновить гардероб. Шмотками Лолы забиты все шкафы и полки. Его, Левкиных — несколько пар джинсов, футболки, рубашки, кроссовки. Совсем не те вещи, в которых можно влиться в тусовку летнего кинофестиваля.